Олег Матвейчев - Ватник Солженицына

Именно железобетонная уверенность в собственной правоте отличает дилетанта от профессионала. Профессионал осознает границы своей компетентности, он знает, что можно знать и больше. Профессионал – тот, кто твердо знает, чего ему делать нельзя.

Дилетанту – все можно, он знает все, и свои бестолковые идеи он пытается донести до всего мира.

И тут уж как повезет. Либо его даже слушать не будут, и все останутся при своих. Либо, если авторитет дилетанта велик, а имя громко, будут менять мир в соответствии с его рекомендациями.

И тут уж недалеко и до беды…

Мы помним, как в лагерях Солженицын, ища работы полегче, выдавал себя то за опытного нормировщика, то за ядерного физика, то за переводчика с немецкого – не зная толком, как правильно сказать «гутен абенд». Но мечтой его было выдать себя за медика: «Не раз мечтал я объявить себя фельдшером. Сколько литераторов, сколько филологов спаслось на Архипелаге этой стезей! Но каждый раз я не решался – не из-за внешнего даже экзамена (зная медицину в пределах грамотного человека да еще по верхам латынь, как-нибудь бы я раскинул чернуху ), а страшно было представить, как уколы делать, не умея. Если б оставались в медицине только порошки, микстуры, компрессы да банки,– я бы решился» 472 472 Солженицын А.И. Архипелаг Гулаг. МСС. Т. 6. С. 170. .

Но если нормировке дипломированный математик еще мог худо-бедно обучиться по ходу работы, а незнание азов ядерной физики обнаружилось бы раньше, чем он успел бы что-нибудь испортить, то ценой вранья по медицинской части могли бы стать чьи-нибудь жизни. Но есть ли дело Солженицыну до чьих-то жизней, если речь идет о его комфортной отсидке?

Ценой дилетантизма в политике и экономике (а именно в этих областях Солженицын считал себя докой) могут стать уже не одна или две жизни, но сотни, тысячи, миллионы. Мы видели, чего стоила России необдуманная политика резкого насаждения рынка в начале девяностых. Мы видим сейчас, как страдает Украина из-за ослепленной ненавистью к России политической верхушки, стремящейся «назло маме отморозить уши» и тем поставить свою страну на грань гибели.

Но это еще цветочки. Страшно представить, что могло бы произойти с миром, прислушайся к советам Солженицына вожди двух сверхдержав!

Возможно, вам уже не довелось бы читать этой книги – равно как и всех других…

Шло время. В ненавистной Солженицыну стране назревали перемены. В марте 1985 года генеральным секретарем ЦК КПСС был избран 54-летний Михаил Горбачев, представлявший относительно молодое поколение партийных руководителей, осознававших необходимость обновлений в СССР и вывода страны из экономического и социального кризиса. Ясной программы первоочередных действий у них не было, но они были убеждены, что Советскому Союзу необходимо отказаться от конфронтации с Западом, выйти из международной изоляции и сосредоточиться на решении задач экономической модернизации.

Борясь за власть со сторонниками «старого курса» в Политбюро, Горбачев все больше опирался на поддержку антигосударственных сил, целью которых было достижение состояния «управляемого хаоса» в стране и разрушение государства. Именно с их подачи в самом начале 1987 года была провозглашена политика т.н. «гласности». Целью ее было разрушить идеологические основы существующего строя путем сначала критики недостатков социализма с целью его очищения, а потом и вовсе – полного отказа от социализма в пользу капитализма. Главный идеолог этого проекта, «архитектор перестройки» секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев дал добро на то, чтобы в СМИ стали появляться материалы о преступлениях сталинского режима и необходимости возвращения к «ленинским нормам» партийной и государственной жизни.

Именно тогда в стране вспомнили и о главном борце с кровавым режимом – Александре Солженицыне.

В конце июня 1989 года состоялось заседание Политбюро, на котором было принято решение о реабилитации Солженицына, сразу после чего вышло постановление об отмене решения об исключении автора «Архипелага» из Союза писателей. В том же году журнал «Новый мир» опубликовал «Нобелевскую лекцию» и главы из «Гулага». А в 1990 году произошел самый настоящий обвал публикаций. В стране выходят все основные произведения Солженицына: «В круге первом», «Раковый корпус», «Август Четырнадцатого», «Октябрь Шестнадцатого», первый том «Марта Семнадцатого», «Бодался теленок с дубом».

17 августа 1990 года Солженицыну было возвращено советское гражданство, после чего глава правительства РСФСР Иван Силаев пригласил его в Россию. Солженицын ответил: «Для меня немыслимо быть гостем или туристом на родной земле. … Я не могу обгонять свои книги» 473 473 Солженицын А.И. Ответ главе российского правительства. 23 августа 1990 г. // Солженицын А.И. Публицистика. Т. 3. С. 345. . И ненавязчиво выразил желание опубликовать в Советском Союзе только что законченную им статью «Как нам обустроить Россию». Именно « нам» – будто бы строкой выше не отказался вернуться во вскормившую его страну.

18 сентября статья с претенциозным заголовком была опубликована в «Комсомольской правде», а затем в «Литературной газете», ее суммарный тираж составил 27 млн экземпляров. Начиналась она словами: «Часы коммунизма – свое отбили. Но бетонная постройка его еще не рухнула. И как бы нам, вместо освобождения, не расплющиться под его развалинами» 474 474 Солженицын А.И. Как нам обустроить Россию? Посильные соображения // Солженицын А.И. Публицистика. Т. 1. С. 538. . Тому, как этого избежать, и были посвящены «посильные соображения» автора.

Солженицын начинает с самого главного вопроса – национального. С самого начала он выступает за распад СССР и освобождение «от пространно-державного мышления, от имперского дурмана»: «Нет у нас сил на Империю! – и не надо, и свались она с наших плеч: она размозжает нас, и высасывает, и ускоряет нашу гибель» 475 475 Солженицын А.И. Как нам обустроить Россию? С. 542. .

Вот так. Америка весь мир стремится контролировать и эксплуатировать, Европа объединяется в Евросоюз, а нам надо ужаться до границ Московской Руси, нам, оказывается, надо нацию, нам надо национализм вместо империализма…

Знает, гад, в какое место целить!

Единственное, что может развалить многонациональную страну – это национализм. За идеи социализма или либерализма никто уже кровь проливать не будет, а вот за нацию – запросто. И именно этот опасный вирус Солженицын предлагает запустить. Ведь империя – это не просто амбиция, империя – это высшая форма государства, призванная объединить разные народы во имя общей миссии, форма государства, стоящая над национализмами и семейно-клановой кровяной системой государства. Империя – это чисто-идеальное государство, а не кровно-земное, как государство-нация. Собственно, кровно-земной проект государства осуществляли фашисты с их лозунгом «крови и почвы». Империя – это крайняя противоположность фашизма, с одной стороны, – и маленького национализма мелких неисторических наций – с другой.