Марк Уральский - Неизвестный Троцкий (Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны)

В своей повседневной общественной деятельности Марк Ефимович Вейнбаум воспринимался «человеком номер один среди эмиграции» 162, всеми силами старался поддерживать интерес к русской духовной традиции. Со временем, увы, интерес этот все больше и больше угасал: «Авторы старели, старел и читатель. А новых не прибавлялось. Дети неизбежно превращались в американцев» 163.

Тем не менее, газета не сдавала своих позиций, а редакция стремилась держать руку на пульсе общественной жизни русской диаспоры. Сам Марк Вейнбаум, пользуясь своим авторитетом в кругах американского истеблишмента, активно помогал попавшим в беду русским литераторам из разряда Ди-Пи. А такое случалось сплошь да рядом. Когда, например, из США собирались депортировать поэта Родиона Березова, въехавшего в страну по подложным документам, он был одним из организаторов общественной кампании в его защиту. Это дело, позже получившее название «Березовская болезнь», дошло до вашингтонской сенатской комиссии. Очень помог сенатор Джон Кеннеди, будущий президент США, положительно рассмотреть дело Березова. Он внес в Палату представителей законопроект о легализации иммигрантов, давших о себе неверные биографические сведения с тем, чтобы избежать депортации, грозившей им по Ялтинскому соглашению. После принятия поправки к закону, множество людей получило легальный статус для постоянного проживания в США 164.

Тема «березовской болезни» нашла отражение в «Беженской поэме» Ивана Елагина — одного из наиболее значительных поэтов «второй» волны, печатавшегося в НРС:

В своей редакционно-издательской работе Вейнбаум с середины 1942 г. опирался на высокий профессионализм Андрея Седых, перебравшегося в США из оккупированной немцами Франции. Этот опытный журналист, начавший еще с конца 1920-х, когда он жил во Франции, публиковаться в «Новом русском слове», в 1973 г., после скоропостижной кончины Вейнбаума, проработавшего в общей сложности в газете 53 года, сменил его на посту главного редактора. Одновременно он предложил двадцатисемилетнему техническому сотруднику газеты Валерию Вайнбергу, в котором, видимо, разглядел недюжинную предприимчивость, сугубо менеджерский пост генерального директора.

Кончина Вейнбаума совпала с уходом из жизни большинства старейших авторов «Нового русского слова» (М. Алданова, В. Варшавского. В. Вейдле, М. Корякова, М. Слонима, И. Троцкого и многих других) и с, одновременно, новой вспышкой эмигрантской активности из СССР: в 1970-х на Запад хлынула «третья» волна, принесшая с собой новые громкие литературные имена, новую аудиторию и, конечно же, острый конфликт поколений.

Во главе «Нового русского слова», по словам президента США Картера сохранявшей «огромное культурное и историческое наследие России» 165, Андрей Седых проявил себя как толерантный и доброжелательный редактор. Он терпеливо сносил частые незаслуженные нападки со стороны буйного советского «молодняка» и старался по возможности избегать «братской» полемики, точнее сведения личных счетов на страницах своей газеты 166. В разное время в «Новом русском слове» публиковались практически все известные литераторы «третьей» волны, и среди них: В. Аксенов, Ю. Алешковский, И. Бродский, П. Вайль, В. Войнович, А. Генис, С. Довлатов, Э. Лимонов, А. Солженицын и др.

Яков Моисеевич Цвибак — так по паспорту звался старый друг Ивана Бунина, Марка Алданова (и со времен «буниниа-ны» 167— Ильи Троцкого) писатель и журналист Андрей Седых — в литературном мире русского Зарубежья пользовался большим уважением. Алданов писал Г.М. Лунцу в 1949-м:

Цвибак очень честный и порядочный человек, — я, слава Богу, знаю его тридцать лет 168.

родился 1-го августа 1902 года в Феодосии 169. Там же он окончил гимназию. Его отец был журналистом, писал корреспонденции для газет «Южные ведомости» и «Крымский вестник» 170; маленький Яша еще в раннем детстве знал, что пойдет по стопам отца. Свои юные годы автор описал в некоторых крымских рассказах, вышедших отдельной книгой в 1977 году 171. Есть там автобиографическое, полное юмора повествование о том, как маленький феодосийский гимназист чуть не попал на цирковую арену, случайно став «учеником» борца-тяжеловеса чемпиона Украины Стыцуры. От циркового выступления будущего редактора «Нового русского слова» вовремя спас отец 172.

В 1920 г. восемнадцатилетний Яков Цвибак навсегда покидает Россию. Устроившись наемным матросом, он отбывает на пароходе в Болгарию, а затем перебирается в Константинополь.

Его кратковременное пребывание в Константинополе запечатлено в забавном повествовании «Звездочеты с Босфора» 173(так назван и весь сборник рассказов с предисловием Бунина, выдержавший два издания: 1948, 1973) о том, как молодые, голодные, но изобретательные юноши-беженцы, купив старую подзорную трубу, стали взимать деньги с доверчивых прохожих, предлагая им взглянуть на луну в «телескоп». Конец «Пулковской обсерватории» наступил, когда небо покрылось тучами и целыми днями лили дожди. В 1935 году на 25-летний юбилей «Нового русского слова» Андрей Седых ответил на запрос о его биографических данных: «Биографии у меня нет. 18-летним юношей я продавал на улицах Константинополя русские газеты. Теперь сотрудничаю в этих газетах. Это все. И для журналиста этого вполне достаточно» 174.

В 1920 г. Яков Цвибак через Италию переехал во Францию и в 1921 г. появился в Париже. Здесь он обратил на себя внимание Михаила Михайловича Федорова, который курировал русских студентов-эмигрантов. По его направлению молодой человек поступил в Высшую школу политических наук в Сорбонне, которую окончил в 1926 г. Еще раньше, в 1922 г., он устроился на журналистскую работу в милюковской газете «Последние новости», тогда же родился на свет псевдоним Андрей Седых. Впоследствии, став маститым литератором,

А. Седых всегда с большим уважением и теплотой отзывался о П.Н. Милюкове, подчеркивая, что именно тот сделал из него журналиста.

В 1925 г. Яков Цвибак работал парламентским корреспондентом «Последних новостей», получив официальный пропуск во французскую Ассамблею, а к началу 1930-х уже состоял членом редколлегии газеты. Кроме того, с конца 1920-х он являлся иностранным корреспондентом рижской газеты «Сегодня» и «Нового русского слова» и секретарем издательства Я.Е. Поволоцкого 175, в котором опубликовал несколько своих книг. Первые еще под своей родной фамилией: сборники очерков «Старый Париж» (1925 г.), «Париж ночью» (1928 г., с предисловием А. Куприна), а начиная с 1930 г. — под псевдонимом Андрей Седых. Литературный дар молодого эмигранта обратил на себя внимание видных писателей русского Зарубежья — М. Алданова, Н. Тэффи, А. Ремизова, И. Бунина и др., с которыми А. Седых вскоре сблизился, и богатейший материал этого периода отразился впоследствии в его мемуарах 176. Продолжая работать в прессе, Седых выпустил две книги рассказов: «Там, где была Россия» (Париж, 1931 г.) и «Люди за бортом» (Париж, 1933 г. — о парижской жизни низов эмиграции). Последняя книга была высоко оценена И. Буниным: «...отлично написана она, легко, свободно, разнообразно, без единого фальшивого слова, с живыми лицами...»