Сергей Смирнов - Восстание махдистов в Судане

После 1917 г., в условиях кризиса колониальной системы и бурного роста национально-освободительных движений в колониальных и зависимых странах, английские империалисты, заручившись поддержкой феодальной и родо-племенной знати, перешли в Судане к обычной колониальной практике угнетения и ограбления суданского народа с помощью местных феодалов и родовых вождей. Эта обычная практика, широко применявшаяся еще в XIX веке англичанами в Индии, Аравии и в других колониях, французами — в Алжире, Тунисе и Марокко, была претенциозно выдана за некую «новую» систему «косвенного» управления, которая якобы является «переходной ступенью к самоуправлению». На деле английские колониальные чиновники и офицеры во главе с генерал-губернатором сохранили всю полноту власти, а местные феодалы и шейхи играли жалкую роль их слуг, сборщиков налогов, палачей, вербовщиков рабочей силы, слепых и покорных исполнителей их распоряжений. Существо прежней колониальной власти не изменилось, но демагогические разговоры о «косвенном» управлении широко использовались как пропагандистский маневр, долженствующий укрепить потрясенную кризисом колониальной системы власть британского империализма в колониях. Однако практическое осуществление этого маневра на первых порах натолкнулось на серьезные трудности. В ходе махдистского восстания возникло и окрепло государство, которое доказало свою жизненную силу пятнадцатью годами усиленной борьбы за независимость. В процессе становления этого государства был нанесен сильный удар первобытно-общинным отношениям; проснулось национальное самосознание народов Судана. Английский империализм, напуганный размахом национально-освободительной борьбы, стремится искусственно задержать прогрессивное движение вперед, сохраняя в стране все старое, косное, отживающее.

Английская колониальная администрация, по указанию министра колоний лорда Мильнера, принялась с 1922 г. за восстановление былой власти шейхов племен и родов. Вожди племен получили право суда над своими соплеменниками и право сбора налогов. В их ведение перешли также некоторые из обязанностей, выполнявшихся ранее полицией, например контроль над рынками, наблюдение за выполнением административных распоряжений генерал-губернатора и т. д.

Английские власти, развивая дальше этот маневр, учредили в 1937 г. во всех провинциях северной части Судана так называемые «совещательные комитеты», в которые входили представители племенной верхушки и зарождающейся туземной буржуазии, сотрудничающей с англичанами. В 1944 г. был создан центральный орган, объединяющий периферийные «комитеты», так называемый «консультативный совет Северного Судана при суданском генерал-губернаторе». Эти органы «самоуправления» абсолютно не затрагивали основ диктаторской власти генерал-губернатора, который назначал членов комитета, утверждал или отменял принятые советом постановления и в любой момент мог его распустить.

В действительности, в стране продолжают оставаться в силе законы военного времени, навязанные в пору заключения соглашения о кондоминиуме (1899 г.). Под властью этих законов Судан живет уже пятьдесят лет. За это время английское управление полностью себя дискредитировало.

Укрепившись в Судане, британский империализм взял курс на превращение страны в хлопковую базу для английской текстильной промышленности. Принадлежащий английскому капиталу «Синдикат суданских плантаций» захватил в концессию все орошаемые земли, расположенные к югу от Хартума в треугольнике, образуемом Белым и Голубым Нилом и линией Сеннар — Кости. Владельцы этих земель получили ничтожное вознаграждение — по 5 фунтов за акр единовременно или по 10 пиастров в год, [302] Winship. The Anglo-Egyptian Sudan, 1927. в то время как синдикат получает с каждого акра сотни пиастров чистой прибыли в год пли около 20–25 % на вложенный капитал. [303] Там же. Эти земли орошаются из резервуаров, построенных за счет бюджетов Египта и Судана, т. е. за счет народов долины Нила. Синдикат сдает орошенные земли в аренду участками по 30 акров, причем арендаторы обязаны ежегодно отводить определенную часть площади под хлопок и сдавать весь полученный хлопок синдикату. Доходы от продажи хлопка делятся на три части: некоторую часть получают арендаторы для оплаты рабочей силы и других издержек производства; львиную же долю забирают синдикат и англо-суданское правительство. [304] Там же. Помимо плантаций в районе Гезира (в треугольнике южнее Хартума), на таких же началах устроены плантации в районе Кассалы, находящиеся в концессии «Кассельской хлопковой компании» — дочернего предприятия «Синдиката суданских плантаций».

Таким образом, плодороднейшие земли страны, на которых прежде возделывались необходимые для нужд населения зерновые культуры, заняты хлопком и монополизированы кучкой крупных английских капиталистов.

В других хлопковых районах английские капиталисты монополизировали скупку хлопка у мелких производителей. Скупая хлопок по 4 египетских фунта за кантар, они продают его за границей по 9 фунтов. По монопольным ценам скупаются и другие сельскохозяйственные культуры: за тонну пшеницы земледелец получает 11 фунтов, хотя за границей английский экспортер продает ее за 18 фунтов. [305] «L’acte (Гaccusation de la delegation soudanaise contre la domination britannique an Soudan». См. сборник «Egypte, Soudan», Каир, 1947, стр. 65.

Английская колониальная политика в Судане — это политика беззастенчивого грабежа. За исключением строительства ирригационных сооружений и организации хлопковых плантаций в интересах кучки монополистов, Англия ничего не делает для развития производительных сил страны. Производство сельскохозяйственных потребительских культур, равно как и животноводство, не получает никакого содействия со стороны английских властей; крестьянское сельское хозяйство влачит жалкое существование и остается таким же примитивным, каким оно было в XIX веке.

Суданская и египетская печать часто публикует сообщения о хронических голодовках. Горной промышленности в Судане нет, хотя имеются залежи полезных ископаемых. Нет и обрабатывающей промышленности, за исключением хлопкоочистительных заводов и заводов по обработке кож, шерсти и гумми.

Англия, выкачивая систематически из Судана большое количество материальных ценностей, создаваемых населением, ничего не дает ему взамен. Государственный бюджет, составивший, например, в 1946 г. 7 млн. ег. ф., в расчете на душу населения почти в два раза меньше нищенского бюджета Египта; львиная доля этого бюджета расходуется на содержание колониальных чиновников.

Медицинское обслуживание фактически отсутствует. Из государственного бюджета ему уделено 4 %. В стране с 6 — 8-миллионным населением работает 40 госпиталей, рассчитанных на 5919 коек. Одна койка приходится на 1350 человек. Врачей суданцев на всю страну насчитывается всего лишь 99 человек. [306] Там же, стр. 67. Тысячи жителей умирают от инфекционных заболеваний. Расходы на просвещение до 1936 г. не превышали 3 % бюджета. В 1946 г. эта цифра поднялась всего лишь до 5 %. От общего числа детей школьного возраста в 2 301 052 человека только 22 290 детей посещали начальные школы, что составляло 1 %.