Светлана Яблонская - Игра Престолов: прочтение смыслов. Историки и психологи исследуют мир Джорджа Мартина

В «Танце с драконами» разнообразная деятельность Джона на посту лорда-командующего описана достаточно подробно для того, чтобы зримо очертить контуры эфемерного «Джонова царства» всеобщего, хм-хм, спасения: дозорных, одичалых, северян, всех, кто согласен служить другим ради будущей жизни. Например, лорд Сноу выдает замуж Алис Карстарк за молодого магнара теннов Сигорна, чтобы оградить девушку от притеснений родни, а заодно и укоренить теннов по сю сторону Стены. ...Красиво падает снег на тот кусок фаты, который каким-то невероятным образом раздобыли черные братья к свадьбе, свадебный пир и танцы сулят призрачные надежды на мир и гармонию. Евангельская история словно бы обретает плоть и кровь - «новое прочтение» в совершенно других условиях, но со всё той же моделью помощи Царя немощным людям.

Понятно, что натуральная «Армия Спасения», развернутая Джоном в местах массового скопления эвакуированных Станнисом Баратеоном из-за Стены одичалых, в анамнезе восходит к евангельским идеям и притчам. Но горький (и трогательный) выбор, предложенный лордом-командующим заблудшим овцам из одичалого стада, вот это вот «яблочко или луковка»: разовые подачки или служба Дозору ради собственного и чужого (братского) избавления, - звучит вполне по-христиански. Милость - для всех, но дальше каждый трудится и возрастает сам. Возмущение офицеров Дозора, привыкших рубить наотмашь к чертовой матери всех этих варваров, тоже практически евангельское: мало кто ненавидел Христа так сильно, как религиозная верхушка, уютно обжившая мысль о проклятии пропащих и избранности себя любимых.

Особенно, конечно, всеобщность спасения. Стена - врата царства обетованного, в которое пустят каждого, кто покается, - кто отречется от прошлого и пообещает служить добру. Джон лукавит, поднимая на щит клятву дозорного о защите «мира людей»: он затаскивает в Черный замок и великана Вун Вуна (а великаны - они разве люди?), и оборотня Боррока с его кабаном, но больше всего Джонов принцип поголовного милосердия нагляден в отношении Плакальщика - одичалого, истреблявшего дозорных с особой жестокостью. Не только обаятельному Тормунду и его людям, но и Плакальщику Джон публично обещает приют в Дозоре - если тот, разумеется, даст клятву соучаствовать в войне против мертвецов и Иных. Эмоции дозорных, насмотревшихся на безглазые черепа обезглавленных Плакальщиком братьев, похоже, вызывают сочувствие гораздо больше романтических прожектов Сноу по единению живых против зимы и упырей. .. .Апокалипсис же на пороге, вихты наступают, люди добрые, ау?

То, что Царство Божие, царство братства и милосердия, на земле пока невозможно, человеческая история доказывала многообразными способами - почему же Сноу должна была выпасть удача?.. Поди, в летописях Цитадели антиутопии, на которые так богат наш XX век, еще не сыщутся. Формально в книге Джона закалывают за намерение втянуть Ночной дозор в разборки с Болтонами (по крайней мере, убийство следует как раз после обнародования письма Рамси с угрозами в адрес Сноу). Но надо полагать, что евангельское утверждение о гонимости пророка в своем отечестве верно как в отношении произнесшего его Христа, так и в отношении деятельности на посту лорда-командующего и самого Джона Сноу и его предшественника Джиора Мормонта, тоже зарезанного черными братьями, не желающими спасаться и спасать других.

Материал уже опубликованных Мартином книг пока не дает никаких убедительных намеков на возможное грядущее воскресение Джона. («Провокатор» Мартин любит, конечно, поддразнить аудиторию образом Сноуходячего трупа - подобного Леди Бессердечной.) Но после всего уже написанного оно, в общем, выглядело бы не менее логичным, чем в сериале. Другое дело, что в книге Джон в принципе в значительно большей степени одарен мистическими способностями, последовательно блокируемыми его сознанием (практически так же герой романа В.В. Набокова «Приглашение на казнь» Цинцинат Ц., своего рода изящная литературная пародия на Христа, отчаянно скрывает от окружающих собственное умение ходить по воздуху). На территории Стены и Застенья Джона преследуют «волчьи» вещие сны - он видит собственную мать (по-прежнему не зная, кто она), видит разоренный Винтерфелл, видит глазами Призрака армию Манса в Клыках Мороза, перед убийством видит и самого себя в броне из черного льда с пылающим мечом в руке - в бою с атакующими мертвецами, что делает его одним из претендентов на роль «Избранного принца», Азора Ахая, легендарного героя-воина, призванного победить смерть. Так вот, какими бы захватывающими в этом контексте не выглядели дальнейшие перспективы Джона что в книге, что в сериале (есть подозрение, что сам Джон, верный Старым богам, уж точно предпочел бы Азором А хаем не становиться, но кого интересует его мнение), христианские черты поблескивает в его образе, ведут этого героя через череду испытаний, направляют его и вверенных ему несчастных подопечных на путь истинный вне всякой зависимости от любой вестеросской религии. Не подчиняются они, само собой, и вере жрецов и жриц Рглора, активно возвещающих возрождение Азора Ахая согласно пророчествам. Парадоксально: христианские мотивы в произведении НЕ религиозны, НЕ связаны ни с одной туземной церковью и могли бы быть отнесены к примерам чистого украшательства, своего рода розеток на готических храмах, если бы не их роль в Джоновой судьбе... Да и вообще мир Вестероса, в котором все готовы сожрать друг дружку, не дожидаясь официального начала Армагеддона, ощутимо нуждается в противовесе, в энергии, направленной на сохранение и единство, - в лузере лорде-командующем, ценой своей жизни вытащившем из смертных врат несколько тысяч оголодавших и промерзших представителей царства людей (и одного великана).

Как когда-то в эпоху Средневековья один и тот же сюжет (да хотя бы уже упомянутые истории о короле Артуре или Святом Граале) мог путешествовать по странам в нескольких существенно отличных версиях, двоился, троился, варьировался в зависимости от вкусов интерпретатора и чаяний аудитории, так сериал «Игра престолов» по-своему перетолковывает мартиновских героев с их приключениями. Нашему Джону там, в частности, совсем не предоставили возможности порулить Дозором. (Как потом выяснилось - не зря, сериальный Джон - он, конечно, наследник Железного Трона и вообще ого-го, но управленец из него как из Дрогона домашний питомец.) Зато некоторое смягчение нрава Сноу вполне естественным образом привело создателей сериала к усилению христианских элементов в прорисовке его образа. Спасать так спасать - и пожалуйста вам эпическая битва с Белыми ходоками в Суровом доме. Вокруг дымящийся пейзаж Апокалипсиса, крупные планы: король Ночи против «короля людей», Антихрист и Спаситель, так сказать, лицом к лицу. Не кадр - интерактивная икона.