Евгений Барсуков - Тактика и стрельба артиллерии

При сосредоточении огня нескольких батарей на общей цели, при малой её ширине, не превосходящей фронта батареи, веера батарей совмещались. В этом случае действительность сосредоточенного огня обеспечивалась более надёжно заблаговременной пристрелкой батарей. Фронт более широких целей делился на батарейные участки. В том случае, если батарее назначался участок или цель, шириной больше её собственного фронта, обстреливание производилось последовательным переносом параллельного веера. При этом могло быть обеспечено поражение участков до двойной ширины по сравнению с фронтом батареи. При действии батареи по весьма широкой цели допускалось распределять огонь по всему её фронту, назначая каждому орудию определённый участок и постепенно меняя, в пределах участка, направление выстрелов орудия. В исключительных случаях применялась одновременная стрельба частями батареи по разным целям вместо последовательных переносов огня целой батареи, причём огонь вёлся самостоятельно командирами полубатарей и взводов или даже орудийными начальниками, при общем руководстве командира батареи.

Офицерская артиллерийская школа рекомендовала сосредоточивать огонь нескольких батарей только по таким укрытым целям, с которыми отдельные батареи не могут справиться, причём огонь рядом стоящих батарей выгодно сосредоточивать при стрельбе разнотипными снарядами (шрапнель — граната) или при стрельбе из разнотипных орудий (пушка — гаубица). Шрапнельный огонь из однотипных орудий признавалось выгодным сосредоточивать при условии, чтобы взаимный уклон огня был не менее 1: 4.

Во избежание непроизводительного расхода снарядов при ведении огня по собственной инициативе батарей, офицерская артиллерийская школа предлагала держаться следующих положений. При близком расположении батарей, когда можно определить, какая из соседних батарей ведёт огонь по цели, на которую сосредоточивают огонь, левая батарея должна уступать или применяться к огню правой. Если же нельзя определить, с какой стороны находится стреляющая удаленная батарея, то батарея, открывающая огонь позднее, применяется к огню ранее стреляющей батареи.

При открытии огня двух рядом стоящих батарей (уклон огня менее 1: 4) по целям, по которым выгодно стрелять не только шрапнелью, но и гранатой, как, например, щитовая батарея противника, расположенная на открытой позиции, окоп или постройки, занятые неприятельской пехотой, одна батарея (правая или левая) ведёт огонь шрапнелью, а другая гранатой.

В том случае, если цель плохо видна (например, пехота за гребнем высоты, щитовая артиллерия на хорошо маскированной позиции) и приходится вести только шрапнельный огонь, то сосредоточенный огонь рядом стоящих батарей ведёт к бесцельному расходу снарядов и потому левая батарея должна прекращать огонь. Если же по одной укрытой цели одновременно открыли огонь две удалённые друг от друга батареи (уклон огня более 1: 4), то батареи огня не прекращают, но батарея, открывшая огонь позднее, применяется к огню уже стреляющей батареи.

При переносах огня с одной цели на другую признавалось, выгодным, чтобы батареи переносили огонь по целям, расположенным по возможности в одном направлении, так как в этом случае получается наименьшая задержка в огне и каждая батарея может держать под сильным шрапнельным огнём несколько прикрытых целей.

В общем «Правила стрельбы» 1911 г. русской артиллерии, несмотря на отсутствие в них определённых указаний о ведении стрельбы на поражение по разным целям и другие некоторые недостатки, признавались вполне целесообразными и в маневренный период мировой войны, как неоднократно приходилось об этом упоминать, русская артиллерия стреляла по этим «Правилам» весьма успешно.

Но с переходом к позиционной борьбе, когда для разрушения неприятельских укреплений и заграждений потребовалась очень точная стрельба, в особенности при сближении окопов своих с неприятельскими иногда до нескольких десятков шагов и риске при этом нанести поражение своей пехоте, необходимы были новые методы более точной пристрелки и определённые методы ведения стрельбы для поражения разнообразных целей, а для обеспечения внезапности нанесения поражения появилась необходимость ведения стрельбы даже вовсе без предварительной пристрелки, на основании исчисленных данных.

При сосредоточении значительного количества артиллерии на небольших участках позиционного фронта обычная пристрелка всех батарей затягивалась иногда на несколько часов, отнимая до 15 % всего времени, назначенного для артиллерийской огневой подготовки прорыва укреплённой полосы противника. Продолжительная пристрелка обнаруживала неприятелю направление прорыва и исключала внезапность атаки. Наконец, данные для стрельбы, полученные заблаговременной пристрелкой, нередко оказывались несоответствующими, особенно если требовалась весьма точная стрельба: по данным пристрелки, полученным ранним утром, стрельба днем давала перелеты снарядов вследствие уменьшения плотности воздуха, а стрельба по данным пристрелки, полученным днём, давала вечером и ночью недолеты, иногда же приводила к опасным разрывам снарядов в расположении своей пехоты. В отношении обеспечения точности стрельбы играли роль не только метеорологические условий, но и индивидуальные свойства каждого отдельного стреляющего орудия (расстрелянное орудие сообщает снаряду меньшую скорость и, следовательно, бросает снаряд не на ту дальность, какая указана в таблицах стрельбы, и пр.), свойства боевого заряда данной партии пороха, свойства данных партий дистанционных трубок или взрывателей и т. д.

Новые методы стрельбы, к которым перешли австро-германцы и англо-французы во время войны 1917–1918 гг., основаны были на топографическом определении исходных данных — расстояния от орудий до цели, направления на цель, разности высот орудий и цели; на метеорологических данных состояния атмосферы — ветер, температура, влажность и плотность воздуха; на поправках, учитывающих свойства поступающих в батарею боеприпасов (расчёты этих поправок сводились в таблицу).

Русская артиллерия во время войны не имела систематических сводок и данных опытно-полигонных исследований для производства стрельбы без пристрелки. Впрочем, новые способы артиллерийской стрельбы, принятые бывшими союзниками и противниками России, не могли в полной мере заменить пристрелку , так как до самого конца войны данные топографической, метеорологической и балистической подготовки получались не настолько верными, чтобы по ним безошибочно производить все необходимые расчёты. Новые методы стрельбы всё-таки требовали пристрелки, но значительно её облегчали и позволяли выполнить в более короткий срок и с меньшим расходом снарядов. По этому поводу во французской инструкции по стрельбе артиллерии говорится: