Евгений Барсуков - Тактика и стрельба артиллерии

При обороне силы и средства располагаются увеличивающимися в глубину с использованием ходов сообщений для контратак.

При атаке применение преобладающей артиллериями крупных калибров с воздушным наблюдением.

Русская армия с ее артиллерией была неподготовлена и для действий осадного характера под крепостью, как это подтвердилось в начале мировой войны. Впрочем, это относится главным образом к высшему командованию русской армии.

В сентябре 1914 г., после окончания Галицийской битвы, когда русская армия ещё не имела тяжёлой осадной артиллерии, возник вопрос о взятии неприятельской крепости Перемышль.

Начальник штаба Юго-Западного фронта генерал Алексеев высказывался за блокаду её или за осаду в зависимостями от средств, которыми можно будет располагать. Крепость Брест-Литовск являлась единственным источником, откуда фронт мог бы более или менее черпать артиллерийские средства для осады Перемышля, так как ГАУ сообщило, что у него «не имеется никаких средств кроме того, что состоит на вооружении крепостей». Но главком Юго-Западного фронта генерал Иванов, по оперативным соображениям, признавая неустойчивость соседнего Северо-Западного фронта, не считал возможным ослабить Брест-Литовск выделением из него осадного артиллерийского парка для действия под Перемышлем.

Возникшая у русского Генерального штаба мысль об атаке Перемышля открытой силой была совершено чужда и Алексееву и Иванову, который сообщил ставке, что «без осадного парка борьба под крепостью затянется надолго, если бы эту борьбу явилось возможным вести ». За неимением осадной артиллерии командование фронтом решило блокировать Перемышль. План блокирования был одобрен и главковерхом, который 21 сентября телеграфировал: «Осада Перемышля не входила в мои планы. Я считаю, что следует ограничиться соответственным заслоном» [48] ЦГВИА, 32 — 914, л. 21, 64, 66. …

Несмотря на такое мнение главкома и главковерха, командующий 8-й армией Брусилов, согласный с заключением командира блокадного корпуса генерала Щербачёва, что штурм крепости имеет много шансов на успех, решил атаковать крепость Перемышль открытой силой 24 сентября (7 октября) 1914 г., не дожидаясь сформирования необходимой осадной артиллерии.

Неудачный штурм Перемышля, гибельный для некоторых атаковавших русских полков, потерявших до 25–30 % состава, указал на необходимость строить расчёты подобных боевых операций не только на моральной, но и на материальной базе, и в первую очередь на разрушительной силе массового сосредоточенного огня мощной тяжёлой артиллерии (см. ниже, седьмую часть, «Действия русской артиллерии при штурме Перемышля 7 октября 1914 г.»).

В 1915 г. русская армия вела борьбу не за укреплённые полосы, а на полевых позициях, усиленных слабыми окопами полевой профили, и не могла оказывать упорного сопротивления наступающим австро-германцам, как слабо вооружённая и недостаточно обеспеченная боеприпасами. Опыт борьбы на русском фронте в 1915 г. почти ничего не дал для определённых выводов о методах боевых действий в условиях позиционной войны. Этот год являлся переходным периодом от маневренной к позиционной борьбе.

В 1916 г. русская армия сильно укрепила свои позиции, отсиделась на них, значительно окрепла и перешла к активным действиям, в первое время неуспешным (мартовская неудача 1916 г. у оз. Нароч), а затем и к весьма удачным (Брусиловский прорыв в июне того же 1916 г.). Опыт этих действий привел к заключению о применении артиллерии в условиях позиционной борьбы для совершения прорыва укреплённой полосы.

В 1916 г. австро-германцы не предполагали, по соображениям стратегического порядка, вести и не вели наступательных операций на русском фронте, если не считать контратак с их стороны для противодействия развитию успеха русских после Брусиловского прорыва, закончившихся неудачей для немцев (30 июня 1916 г. была отбита атака немцев на 8-ю русскую армию у г. Ковеля хотя немцы собрали для этой атаки достаточно сильный «кулак»). Таким образом, опыт борьбы за укреплённые полосы на русском фронте и в 1916 г. весьма мало дал для выводов о применении артиллерии в условиях позиционной обороны.

Именно этим можно объяснить в первую очередь недостаточную определённость, неясность и другие недостатки как официальных, так и неофициальных указаний, наставлений и брошюр о действиях артиллерии, при обороне укреплённой полосы.

В 1917 г. при попытках русской армии прорывов укреплённой полосы австро-германцев русская артиллерия во всех сражениях действовала в общем весьма успешно, но не от неё зависела участь этих сражений, а от пехоты, боеспособность которой в тот период стала весьма низкой.

Июльское наступление 1917 г. русских на Юго-Западном фронте, начатое благодаря отличной боевой работе артиллерии весьма успешно, как известно, быстро прекратилось. Ко 2 июля угас искусственно созданный прорыв 8-й русской армии, удачно прорвавшей после мощной артиллерийской подготовки укреплённую полосу противника, захватившей свыше 7 000 пленных и 48 орудий.

Успевший оправиться и подготовиться противник перешёл 6 июля в контрнаступление против 11-й русской армии того же Юго-Западного фронта. Несмотря на сильное огневое противодействие русской артиллерии, всё же после двухдневного боя фронт 11-й армии был прорван, и она стала отходить, увлекая за собой соседнюю 7-ю, а затем и 8-ю армию. Однако немцы не сумели развить свой прорыв в глубину и не решили поставленной себе задачи: прорваться в богатые хлебом районы Украины и Бессарабии.

На Западном фронте в том же июле 1917 г. 10-я русская армия, благодаря мощной артиллерийской подготовке, прорвала укреплённый фронт немцев, но русская пехота не могла развить достигнутый успех. Немцы перешли в наступление и нанесли поражение русским (см. седьмую часть, «Русская артиллерия на фронте 10-й армии в операции 19–23 июля 1917 г.»).

Прорывы Юго-Западного и Западного русских фронтов австро-германцами в 1917 г. производились не по заблаговременно подготовленному плану, а являлись контрударами.

Только прорыв русского фронта под Ригой был осуществлен немцами в сентябре 1917 г. по заранее разработанному плану (см. ниже).

Опыт мировой войны указал, что для успешной борьбы за укреплённые полосы оказалось безусловно необходимым производить предварительно основательно продуманную подготовку операции и составлять план действий артиллерии с расчётом заблаговременного сосредоточения необходимых артиллерийских и прочих сил и средств, обеспечивающих подавляющее превосходство над противником вообще и в решающем направлении главного удара в особенности.

Русская артиллерия в лице её главного командования и высшего руководства должна была это понять ещё в октябре 1914 г. наученная горьким опытом напрасного пролития крови при попытке штурма крепости Перемышль методами маневренных действий (см. седьмую часть, «Действия русской артиллерии при штурме Перемышля 7 октября 1914 г.»), но осознала она это в полной мере лишь к началу третьего года мировой войны, после тяжёлой неудачи прорыва германской укрепленной позиции у оз. Нароч в марте 1916 г. (см. седьмую часть, «Действия русской артиллерии в мартовской операции 18–28 марта 1916 г.») и после неудач других операций позиционного характера в конце 1915 г. и в начале 1916 г.