Евгений Барсуков - Тактика и стрельба артиллерии

Наконец, задача по разрушению, возлагавшаяся за недостатком тяжёлой артиллерии крупных калибров на лёгкую полевую (дивизионную), была для последней трудно выполнимой, а иногда и непосильной. Полевые лёгкие 76- мм пушки, на долю которых нередко выпадала задача разрушения, справлялись с разрушением ходов сообщений и окопов лёгкого полевого типа лишь при косоприцельной и при фланговой стрельбе. При ином направлении огня и при обстреле более прочных укреплённых построек (пулемётных и орудийных гнёзд, блиндажей, фланкирующих построек и т. п.) огонь дивизионной (лёгкой) артиллерии мог иметь лишь изоляционное значение и в лучшем случае, при достаточной его плотности и интенсивности, нейтрализовать сопротивление.

«Наставлением» (ч. II, § 206–226) предусматривалось применение для прорыва укреплённой полосы подвижного заградительного огня в виде огневого вала, который должен был переноситься вперёд от рубежа к рубежу, увлекая за собой вперёд атакующую пехоту. Заградительный артиллерийский огонь должен был создать на пути неприятеля непроходимую зону поражения, чтобы преградить его контратаку или подход резервов, а также прикрыть атакующую пехоту.

Применение заградительного огня было связано с огромным расходом снарядов. Поэтому «Наставлением» предлагалось общевойсковым начальникам не злоупотреблять заградительным огнём. « Нельзя требовать огня артиллерии во всех случаях и по тем целям, с которыми может и должна справиться пехота ружейным и пулемётным огнём », — указывалось «Наставлением» (§ 206). Об организации и ведении заградительного огня подробнее будет сказано ниже (см. «Стрельба артиллерии»).

При подготовке атаки русская артиллерия успешно применяла особый приём с целью ввести неприятельскую пехоту в заблуждение, заставить её вылезти из убежищ ещё до начала атаки, затем нанести ей возможно бóльшие потери и деморализовать её.

Непосредственно перед атакой пехоты бывает обыкновенно сильная вспышка ураганного артиллерийского огня и затем следует атака, заставляющая артиллерию наступающего перенести огонь на тыл атакуемого участка. При этом с началом атаки получается некоторый короткий перерыв артиллерийского огня — между последней вспышкой огня по окопам и началом огня по тылу. Перерыв в артиллерийском огне служил для неприятельской пехоты сигналом к выходу из убежищ для встречи атаки пулемётным и ружейным огнем и огнём траншейных орудий.

Русская артиллерия создавала полную иллюзию начала пехотной атаки, умышленно перенося после короткой паузы огонь свой с окопов на тыл (ложный перенос огня — по терминологии наших современных уставов).

Примером может служить артиллерийская подготовка при Черновицком прорыве 9-й русской армии в мае 1915 г.

Вспышки ураганного огня в разное время артиллерийской подготовки и следовавшие за ними короткие перерывы и переносы огня в тыл, согласованные с наступлением разведчиков, заставляли австрийцев несколько раз вылезать из убежищ и занимать окопы, после чего русская артиллерия обрушивалась сильнейшим огнём на головы открывшихся неприятельских стрелков. После таких дорого стоивших для противника попыток занять свои окопы с целью встречи атакующего огнём австрийцы перестали оставлять свои убежища, и когда русская пехота действительно атаковала, то застала главную их массу укрытой в убежищах.

В числе других мер, способствующих деморализации неприятельской пехоты, защищающей оборонительные сооружения, русская артиллерия применяла ещё следующие: а) одновременно с разрушением оборонительных построек снарядами тяжёлой артиллерии, выгонявшими людей из убежищ, лёгкая артиллерия поражала их шрапнелью; б) во время артиллерийской подготовки периодически обстреливались химическими снарядами оборонительные постройки, убежища и вероятные места расположения резервов противника с целью заставить людей быть в масках, что их изнуряет и сильно понижает действительность ружейного и пулемётного огня.

Перейдём к составленным подполковником Киреем «Выводам из применения артиллерийских масс при атаке» укреплённой полосы.

По мнению Кирея, против которого нельзя возражать, сущность артиллерийской работы при атаке укреплённой позиции сводится к тому, чтобы обеспечить возможность « в час, указанный для атаки…, поднять одновременно всю назначенную для этого пехоту и довести её до намеченной цели ».

Для достижения этого на артиллерию возлагаются следующие задачи: а) способствовать постепенному выдвижению пехоты вперёд для занятия ею исходного для атаки положения — задача лёгкой пушечной и гаубичной артиллерии, в исключительных случаях отдельных тяжёлых орудий; б) пробить проходы в проволочных заграждениях — лёгкая артиллерия; в) разбить пулемётные блиндажи, пулемёты, убежища, окопы и завалить ходы сообщения — тяжёлая артиллерия (гаубицы и осадные пушки), отчасти лёгкая артиллерия; г) устроить огневую завесу и отбивать контратаки — лёгкая и отчасти тяжёлая артиллерия; д) подготовлять атаку окопов противника вправо и влево от прорыва (расширять прорыв) — тяжёлая артиллерия и отчасти лёгкая; е) вести борьбу с неприятельской артиллерией — дальнобойные пушки тяжёлой артиллерии и легкая артиллерия.

Многие положения в «Выводах» Кирея являются развитием и уточнением тех идей, которые были заложены в Наставлениях для боевой подготовки русской артиллерии в мирное время. Например, о том, что нельзя окончательно «подавить» неприятельскую артиллерию, расположенную на закрытых позициях, но можно только заставить её замолчать [59] В маневренный период войны были случаи, когда русская артиллерия своим огнём уничтожала неприятельские батареи, стоящие открыто или на полузакрытых позициях (см. выше). ; что « возможность фланкирования должна быть исходной данной при выборе позиции », а если фланкировать нельзя, то «стремиться получить возможно косой огонь»; что для возможности фланкирования « батареи можно ставить не только в соседней дивизии, но даже и в соседней армии, лишь бы только лучше использовать их огонь », т. е. участок, данный для дивизии, не должен считаться вместе с тем обязательным участком для расположения артиллерии той же дивизии и пр.

Впрочем, ниже, в г. XXII своей брошюры, Кирей говорит, что « подавление неприятельского артиллерийского огня возможно только при помощи корректирования стрельбы с самолетов », но сам же оговаривается, что при скудности авиационных средств « невыгодно уменьшать противоокопную артиллерию для сомнительных попыток борьбы с невидимыми неприятельскими батареями », и считает, что для этой борьбы не стоит выделять больше 1/6 — 1/7 числа всех орудий ударной группы. Там же указывается, что на противобатарейную артиллерийскую группу будет также возложен обстрел тыла противника и потому по окончании артиллерийской подготовки, во второй период боя, противобатарейную группу необходимо усилить до 1/3.