Коллектив авторов - Незримый фронт Отечества. 1917–2017 [Книга 2]

После упразднения в 1831 году созданной по инициативе Барклай-де-Толли Высшей военно-секретной полиции, ведавшей вопросами военной контрразведки, военно-судные дела о шпионстве, попытках перейти на французскую и австрийскую службу, дезертирстве, злоупотреблениях служебным положением, растрате казенных денег и т. д., перешли в ведение полевых генерал-аудиториатов и военных судов.

Террористы в тот день торопились, так как знали, что в ближайшие дни назначено утверждение Конституции, за которую «они боролись», что лишило бы цареубийство оправдания в глазах народа.

Контрразведка в армии того времени велась слабо, отдельные функции выполнял Генеральный штаб и штабы на местах.

Создание в российской армии специального органа, занимающегося разведкой и контрразведкой, относится к периоду, когда военным министром стал генерал от инфантерии Барклай де Толли. В январе 1810 года в условиях французской угрозы он доложил российскому императору о необходимости создания разведывательного и контрразведывательного органа, после чего и была организована «Экспедиция секретных дел». 27 января (8 февраля, по новому стилю) 1812 года она была переименована в «Особенную канцелярию» при военном министре для сбора сведений о французской армии и выполнения контрразведывательных функций (выявление и нейтрализация агентуры противника, действующей в отношении вооруженных сил). Для ведения контрразведки, непосредственно в войсках была создана так называемая «Высшая военная полиция», подчинявшаяся «Особенной канцелярии».

До того, как были сформированы органы военной контрразведки, на таких должностях состояли контрразведчики, например, один из будущих руководителей контрразведки Батюшин. Такая система использовалась и Белой армией, о чем рассказывал художественный телефильм СССР по роману И. Болгарина «Адъютант его превосходительства».

В Русской Императорской армии офицерам Генерального штаба по окончании Академии Генерального штаба нужно было пройти ценз в должности командира роты.

Об этом см.: Катасонов В. Ю. Александр Нечволодов. Последний идеолог империи. — URL: http://историк. рф

Николай II запретил ведение агентурной работы в армии и на флоте, считая достаточным общий надзор командного состава. Он полагал, что офицерский корпус имеет иммунитет от любой антиправительственной пропаганды и способен защитить рядовых и унтер-офицеров от влияния смутьянов. Устанавливать оперативное наблюдение за офицерами разрешалось лишь в исключительных случаях с разрешения генерал-квартирмейстера.

Императорский Орден Святой Анны 3 степени по статуту был установлен в награду подвигов, совершаемых на поприще государственной службы.

Нечволодов А. Д. От разорения к достатку. М.: Родная страна, 2017.

Военный агент того времени выполнял функции военного атташе. В Корее подполковник Л. Р. фон Раабен в короткий срок — за 1903 год — сумел привлечь к сотрудничеству начальника юнкерского училища, дворцового адъютанта, начальника военной канцелярии. Их то он и должен был передать для связи Нечволодову.

Вслед за полевым штабом армии в марте 1904 года центр разведки переместился в Ляоян.

«Ведение тайной разведки при разведывательном отделении штаба Маньчжурской армии было возложено на капитана Нечволодова, помощника бывшего военного агента в Китае генерал-майора Вогака» (Из Отчета № 1 «О деятельности разведывательного отделения штаба Маньчжурской армии). См.: Деревянко И. В. Русская разведка и контрразведка в войне 1904–1905 гг. Документы. М.: Прогресс, 1993. С. 8.

Работа разведки упорядочивалась по трем направлениям: «дальнее», или стратегическое; «разведка флангов», или тактическое, и «ближнее», или оперативное.

Доклад А. Д. Нечволодова — Отчет № 1 «О деятельности разведывательного отделения штаба Маньчжурской армии (с начала войны по 26 октября 1904 г.) и штаба главнокомандующего (с 26 октября 1904 г. по 25 февраля 1905 г., опубликовал в книге «Русская разведка и контрразведка в войне 1904–1905 гг.» И. В. Деревянко.

Чрезвычайно осторожный и нерешительный в сложной обстановке, генерал-адъютант Куропаткин в решающие моменты сражений ставил армию в критическое положение. Полковник Бардонно, военный представитель Италии при штабе русской Маньчжурской армии, в своем донесении в итальянский Генштаб написал: «Ни разу в течение всей Ляоянской операции командующий русской армией не руководил событиями. Потеряв всякую веру в себя и в своих подчиненных, он пассивно подчинялся воле противника и, не будучи к этому вынужденным, покинул поле сражения, признав себя, таким образом, побежденным» (Битва под Ляояном: победа, ставшая предательством. Николай Лысенко. — URL: http://rusplt.ru).

Куропаткина сняли с должности уже позже, в июне 1905 года, после поражения под Мукденом, и заменили генералом Н. П. Линевичем.

На левом фланге русских армий в штабе Приамурского военного округа Нечволодов вместе со штабом Амурского казачьего войска занялся формированием партизанских отрядов из корейцев-добровольцев с целью разведки позиций противника и проведения диверсий в тылу японских войск. Он также организовал сбор сведений о возможных десантах японцев в районе Владивостока, на Сахалине и Камчатке ( Сергеев Е. Ю . Военная разведка России в борьбе с Японией (1904–1905 гг.) // Отечественная история. 2004. № 3).

Портсмутский мирный — договор об условиях прекращения войны подписан 23 августа 1905 года в США графом Витте. Этот договор резко ухудшил положение России на Дальнем Востоке, что считалось поражением.

Оригинальные снимки, сделанные майором М. М. Макомбом (Montgomery Meigs Macomb, 10.12.1852–01.19.1924). В 1904 и 1905 годах он был военным атташе США в Маньчжурии во время русско-японской войны и наблюдал сражения под Ляояном, Шахо и Мукденом. (Снимок из фондов Национального архива в Вашингтоне опубликован Дмитрием Анча. — URL: https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=320800228267524&id=100010126486528)

В 1905 году член финской партии Активного Сопротивления Жонни Циллиакус сообщил центральному комитету партии социал-революционеров, что «через него поступило на русскую революцию пожертвование от американских миллионеров (!) в размере миллиона франков, причем американцы ставят условием, чтобы деньги эти, во-первых, пошли на вооружение народа и, во-вторых, были распределены между всеми революционными партиями без различия программ». Это же отразил в своих воспоминаниях лидер террористического крыла («Боевой организации») партии эсеров Борис Савинков ( Ропшин В. (Савинков Б.) Воспоминания террориста / предисл. Ф. Кона. 3-е изд. Харьков, 1928).