Коллектив авторов - Незримый фронт Отечества. 1917–2017 [Книга 1]

Параллельно с информаторами гестапо в Северной Норвегии еще в 1940 году начали действовать агенты абвера. Так, осенью 1940 года в Кирке- нес прибыли немецкие граждане Хельмут Мауэр и Вильгельм Хемсот из Берлина и швед Эрик Кроек из Столькгольма. По их собственным объяснениям, они прибыли в Восточный Финнмарк для организации компании по заготовке рыбы на экспорт в Финляндию и Германию, часть из которой предназначалась для вермахта. В действительности, фирма была подложной.

Закономерно, что объявленная сразу с началом оккупации охота на всех противников рейха и быстрое развертывание аппарата принуждения в Норвегии, привели к бегству норвежского населения в Швецию, Англию и СССР, и именно из этих людей впоследствии вырастут силы освобождения Норвегии.

В свою очередь, немецкими спецслужбами беженцы из северной страны были сразу же восприняты как потенциальная угроза. Поэтому, еще до оформления филиалов немецких спецслужб, до момента вторжения в Норвегию, на территории страны были предприняты меры для поиска реальных, потенциальных и мнимых противников режима, о чем прямо свидетельствует распоряжение оберфюрера СС Мюллера от 13 апреля 1940 г., переданное управлениям гестапо в Бремене, Гамбурге, Киле, Штеттине и Кестлине, «о срочном предоставлении информации о немецких эмигрантах, коммунистах, террористах и пр. в Дании и Норвегии» [136] РГАСПИ, ф. 458, оп. 9, д… 177: «Досье гестапоо. “Дания/Норвегия” (“Dänemark/Norwegen“)», л. 2. .

Эти действия нанесли урон советской сети резидентов в Норвегии. Например, крупная просоветская нелегальная антифашистская организация «Лига Вольвебера» была нейтрализована в Норвегии и была вынуждена переместиться в Швецию [137] Знаменитые шпионы ХХ века. М., 2000. С. 87. .

Бежавшие из Норвегии были сразу же восприняты немецкими органами как потенциальная угроза. Поэтому, используя разветвленные сети информаторов, немецкие органы устанавливали поименно всех сбежавших и объявляли их вне закона.

Особое внимание немецкие спецслужбы уделили норвежским гражданам, бежавшим в СССР, о чем явно свидетельствуют донесения подразделений РСХА о нелегальных выездах норвежских подданных в Россию и установленные списки лиц [138] РГАСПИ, ф. 458, оп. 9, д. 209: «Досье гестапо. “Норвегия № 1. Коммунистическая партия Норвегии” (“Norwegen Nr.l. Komm.Partei Norwegen“)», л. 63–66. .

Советское политическое руководство и военное командование верно оценило обстановку и понимало важность северного участка потенциального советско-германского фронта. Прогнозируя, что в случае войны работа легальных резидентур будет исключена, и осознавая, что с оккупацией противник уже арестовывает все прокоммунистические силы, руководством была сделана ставка на развертывание разведывательной деятельности с оккупированной территории с привлечением лиц из числа местного населения. Поэтому, остро нуждаясь в своевременном и систематическом получении данных о подготовительных мероприятиях, о дислокации и перегруппировках немецких частей, о расположении штабов, аэродромов, военно-морских баз, о коммуникациях в Норвегии, о потенциале ресурсного использования страны, из числа норвежских беженцев стали подбираться кандидаты в разведывательные и диверсионные группы для будущей подготовки и засылки в Норвегию.

Разведывательная деятельность советских спецслужб на территории северной Норвегии значительно отличалась от аналогичных действий в других регионах, поскольку была обусловлена рядом принципиальных особенностей.

Природно-географические условия Норвегии были крайне сложны для боевых действий, но наличие сплошного и круглогодичного (благодаря теплому Североатлантическому течению) выхода к морю, представлявшего собой протяженную с севера по всей границе прибрежной полосы сеть удобнейших фьордов, делало регион стратегически важным. Благодаря своему положению, позволявшему контролировать с воздуха и на море северную часть Атлантики, Норвегия с момента ее оккупации Германией стала мощнейшим местом концентрации сил авиации и флота Третьего Рейха, а также сухопутных частей и соединений, призванных обеспечить не только защиту завоеванных территорий, но и успех на будущем северном участке советско-германского фронта.

В отличие от Финляндии в период Зимней войны, население приграничных с СССР норвежских территорий не было эвакуировано. Условия оккупации Норвегии, с одной стороны, создавали для УНКВД по Мурманской области перспективные возможности для формирования разведывательной сети с опорой на патриотически-настроенное местное норвежское население и для успешного ведения оперативной разведки в тылу будущего противника. С другой стороны, указанные обстоятельства повышали риски раскрытия разведчиков, в силу систематического противодействия немецких спецслужб, развертывания ими собственной сети информаторов, активных мер нацистской пропаганды, давления на население и стимулирования коллаборационистских и пораженческих настроений.

В связи с этим вполне очевидно, что ведение будущей войны было бы невозможно без привлечения на службу патриотов из числа норвежских беженцев, в том числе для ведения разведывательной деятельности на территории Норвегии. При этом их собственное стремление освободить свою страну, «поквитаться» с немцами, а также длительное проживание в сложных природно-географических условиях Крайнего Севера, знание оккупированной территории и наличие родственных и иных связей среди норвежского населения, — все это делало (уже в предвоенный период) норвежцев незаменимыми и очень полезными для разведывательных органов СССР.

Норвежские беженцы, по предложению советских властей, нашли широкое применение своих знаний и умений как перед началом войны, так и в годы Великой Отечественной, помогая делу борьбы с нацизмом в качестве опытных лоцманов, радистов, переводчиков и разведчиков.

Основу норвежских добровольцев условно составляли две категории граждан. Первая группа была представлена «кольскими норвежцами», жителями (первоначально — рыболовами) поселения Цыпнаволок, находившемся на полуострове Рыбачий. Они были изначально гражданами Советского Союза, жили колонией, сохраняли историческую память, знали норвежский язык, имели родственные связи с жителями Норвегии. Именно они стали связующим звеном с норвежскими беженцами и помощниками в привлечении их к сотрудничеству с НКВД.

Вторую группу составляли норвежские беженцы, эмигрировавшие в Советский Союз. Большинство бежавших норвежцев было коммунистами из Северной Норвегии. Бывшие жители Финнмарка отлично знали территорию района, который с начала Великой Отечественной войны приобрел огромное значение [139] Федоров П. В . Защищая свое Отечество // Госбезопасность — наш долг. Мурманск, 2007. С. 307. .