Константин Кеворкян - Братья и небратья. Уроки истории [litres]

Манипуляция сознанием состоит в том, чтобы подменить эти, естественные для каждого человека чувства, единой и безапелляционной «Сверхидеей». Ее достижение, дескать, и поможет решить все накопившиеся в личной жизни и обществе проблемы (либо сведет их к незначительному, приемлемому уровню).

Убеждение общества в необходимости радикальных перемен, обращение к «Высоким смыслам» людей и планомерное раздувание их стремления к совершенству до состояния сектантского фанатизма является задачей политических технологий и пропаганды. Сначала создается образ невыносимости текущего бытия, потом предлагается простой и доступный выход и, наконец, реализуется намеченный ранее силовой план по смене существующего режима. Все, что стоит на «пути к счастью», сносится возбужденной толпой под лозунгами «лучшей жизни». Мешать может правительство, экономические классы или этнические группы. Мешают и конкретные люди, которые не разделяют убеждения толпы, что «взять и поделить» является лучшим вариантом или очередная «революция достоинства» действительно таковой и является. Подобные типы воодушевленной толпой отвергаются и воспринимаются ею как враги, покусившиеся на самое святое – «Сверхценную идею». А значит, они не достойны сострадания.

Исходя из самых лучших побуждений, толпа готова линчевать несогласных, ибо они воспринимаются, как досадная помеха на пути к Идеалу. И вот тогда начинается: «Лес рубят – щепки летят». Мол, что ж тут поделать: «Высокая цель» оправдывает средства!», «Конечно же, лучше без «щепок», – рассуждает еще вчера не кровожадный обыватель, но ослепительные перспективы оправдывают в его глазах «незначительные» в масштабах всего общества жертвы. «Может, они даже необходимы», – слегка пугливо поначалу рассуждает он.

Очень скоро выясняется, что всеобщее благополучие, как и всякая утопия, оказывается недостижимым и взбудораженное общество увеличивает размах жертвоприношений. Толпе услужливо подсказывают, что мешают враги не только свергнутые, но еще и не разоблаченные, саботирующие всеобщее стремление к счастью. Ради высокой и красивой идеи люди пишут тайные доносы, публично шельмуют несогласных и, как итог борьбы за счастье, следует силовое подавление всех инакомыслящих.

Участие в этом процессе толпа и каждый из ее элементов искренне считают своим патриотическим долгом, борьбой за светлое будущее, а потому манипуляторам всего-то и необходимо, что поддерживать нужный накал страстей и направлять его в необходимое им русло. Цели, как я уже говорил, политические, за которыми всегда маячат экономические дивиденды.

А потом наступает похмелье. «Сверхценная», якобы, идея, воодушевлявшая большинство, оборачивается кровавым и экономическим хаосом. Незаметно для себя превратившиеся в людоедов вчерашние хомячки сталкиваются с ответной ненавистью и ошарашено спрашивают: «А нас за что?!». Они же только хотели всеобщего блага. Родственники ошельмованных и убитых вопиют об отмщении, национальное богатство в революционизированой стране идет на убыль и достается оно отнюдь не обывателям, а организаторам очередного переворота. Закономерный финал любой национальной, религиозной или экономической утопии: «Хотели как лучше, получилось как всегда…».

В каждом из нас есть стремление к лучшему, к совершенствованию себя и общества. Вопрос в том, чтобы наши прекрасные видения не становились чудовищной реальностью. Увы, бывает и так, когда вместо сложной науки государственного строительства мы начинаем отрицать права сограждан на лишь том основании, что они исповедуют «неправильные» религии, языки и политические взгляды. Фанатизм – это безумие, рожденное из лучших побуждений.

Напомните, за что там «стоял майдан»? «Против олигархов» – но они и сейчас у власти; «против коррупции» – так Украина и сегодня считается одним из самых коррумпированных государств мира; за «свободу слова» – а в результате получили Министерство Пропаганды; «безвизовый въезд в Европу» обернулся пустопорожними отговорками. Ах, да, еще «пенсии и зарплаты по пять тысяч евро» Яценюк обещал! Ну, а пока рост цен при девальвации национальной валюты в три раза. И «едына крайина», в которой вспыхнула гражданская война, заполнившая «патриотические» СМИ и человеческие души сточными водами ненависти.

Но виноват, разумеется, Путин. Виноват даже в том, что – имея на момент распада СССР самую развитую экономическую базу среди республик Советского Союза, огромный флот и мощные судостроение, авиастроение, приборостроение, металлургию, химическую промышленность – Украина до сих пор не вышла даже на уровень производства 1990 года. Не Кравчук, не Кучма, не Ющенко… А я считаю: виновата отечественная интеллигенция, еще со времен перестройки с максимализмом идиотов пустившаяся вскачь под нелепые лозунги националистов, ратуя, как обычно, за народное счастье. Ну что, здобулы?

Напомню, что классики украинского национализма, которые сегодня подспудно определяют самоубийственную логику развития страны, представляли себе Украину государством сугубо аграрным. От Ли-пинского до Сциборского они видели экономическую основу страны, прежде всего, в сельхозпроизводстве. Ну и консервативное крестьянство – как сгусток национального духа. Возможно, для конца XIX и первой трети XX веков (до индустриализации) сие и было справедливо. А вот интенсивное развитие промышленности, по мнению адептов национальной идеи, – это опасное размывание самих «основ украинства», обусловленное ростом «денационализированного» рабочего класса. Индустриализация – большевистское зло, ибо перемалывает «национально-свидомых» индивидуалистов крестьян в «коллективистов-интернационалистов» рабочих. Космополитичный город – есть враг аутентичных садочков и мазанок. Деловой костюм – недруг любезных сердцу вышиванок.

Помню, как меня поразил один неброский факт: когда главная «национал-патриотическая» сила недавнего прошлого – блок «Наша Украина» – заявила список своих «кандидатов-интеллектуалов» на парламентских выборах 2002 года, в первой тридцатке списка кандидатов в депутаты Верховной Рады обнаружилось всего три человека – уроженцев мегаполисов. Остальные появились на свет либо в селах, либо в маленьких провинциальных городках. Не забываем: почти все оранжевые идеологи первого Майдана вышли из этой политической силы. Горожане в первом или втором поколении – главная ударная сила обоих майданов. Закономерен тот факт, что две трети погибших из так называемой «небесной сотни» – жители сел и маленьких городков Западной Украины.

Феномен майдана – это порождение форсированной урбанизации, мечта людей, которые не до конца впитали себя городскую толерантную культуру; многие из них изрядно натерпелись, прорываясь из социальных низов от городского высокомерия, и этнический национализм стал их защитной реакцией на социальную несправедливость. Большинство из них сохранили в себе сельские традиционалистские устои, и это как бы к ним – через головы партийных лидеров – обращаются классики украинского национализма: «Хотите припеваючи жить богатеями на родном черноземе?! Айда к нам!». И никакая тяжелая промышленность и прочая арифметика больших городов им не нужна, более того – она мешает патриархальному счастью – простому, понятному и доступному. Воспевающая индустриализацию «Симфония Донбасса» Дзиги Вертова для них навсегда останется сатанинской какофонией.