Джейсон Мартинсон - Англия. Полная история страны.

Английский здравый смысл – это унаследованная глупость отцов.

При этом, по словам жены русского посла, королевский дом Англии в первой трети XIX века напоминал ей приют сумасшедших под предводительством короля – беспробудного пьяницы. Правда, и у его предшественников дела шли не лучше. Представители Ганноверской династии вообще отличались весьма странным поведением, некоторые из них были попросту психически ненормальны. И если бы дело продолжалось так и дальше, возможно, сегодня о британской монархии пришлось бы упоминать исключительно в прошедшем времени.

На самой вершине этой пирамиды – в самой королевской семье – дела шли неважно. Дедушка Виктории Георг III создал со своей женой Софией-Шарлоттой Мекленбургской огромную семью, в которой было пятнадцати детей, из них восемь сыновей. В 1811 году, как уже говорилось, он окончательно ослеп и потерял рассудок, и наследники стали сменять друг друга на троне с лихорадочной скоростью. Но все эти мальчики, неуравновешенные и жестокие, вели распутную жизнь. Виктория их потом назовет wicked uncles (мои проклятые дядюшки). Они больше думали о своих утехах, чем о будущем династии, и все они подошли к порогу старости без детей. По крайней мере, без законных детей.

Отец Виктории, герцог Кентский, тоже никогда не отличался примерным образом жизни. Игра, праздники и женщины составляли его основное занятие до самого пятидесятилетия. Затем, оставшись совсем без денег, он решил жениться соответствующим его рангу образом: его женой стала немецкая принцесса Саксен-Кобургская, вдова с детьми, но ей было всего тридцать лет. Этот запоздалый союз и позволил Виктории появиться на свет, но без особой надежды когда-нибудь взойти на престол.

Надо сказать, что Эдуард искренне радовался появлению крепкого и здоровенького первенца, для матери же будущей королевы эта девочка была особым ребенком. Несмотря на то, что Виктория Саксен-Кобургская уже имела двоих детей (Карла и Теодору) от первого брака с Карлом Лейнингенским, она прекрасно понимала, что только эта малышка могла всерьез рассчитывать вступить в династическую схватку за британскую корону. Имя новорожденной выбирали долго. Сначала родители решили назвать ее очень длинным именем Джорджина-Шарлотта-Августа-Александрина-Виктория. Однако принц-регент Георг, будучи крестным отцом малышки, по каким-то ведомым только ему тайным соображениям, отказался дать ей свое имя, предложив оставить лишь два последних, и в результате девочку нарекли Александриной-Викторией. Первое имя было дано в честь другого крестного отца – русского императора Александра I, второе же, ставшее главным, – в честь матери.

А пока этот ребенок стал поистине королевским подарком стране, который многие стали рассматривать как своеобразное искупление прежних прегрешений Ганноверской династии. И действительно, детство Виктории нельзя было назвать ни легкомысленным, ни безоблачным. Когда ей было всего восемь месяцев, отец, славившийся отменным здоровьем, вдруг скоропостижно умер от воспаления легких. Удивительно, но незадолго до его смерти гадалка предсказала скорую кончину двух членов королевской фамилии, и на это Эдуард, ни на секунду не допуская, что в числе «приговоренных» может оказаться и он сам, поспешил во всеуслышание объявить о том, что королевский титул наследует он и его потомки. И вдруг, простудившись на охоте, он серьезно заболел и очень быстро отошел в мир иной, оставив жене и детям одни только долги.

После его смерти семье приходилось экономить буквально на всем. Ребенком Виктория, которую все домашние, кроме матери, звали Дрина, носила одно и то же платье до тех пор, пока не вырастала из него. В результате, она твердо уверилась в том, что дамы, без конца меняющие наряды и драгоценности, не просто мотовки, а особы в высшей степени безнравственные. Впоследствии, уже будучи королевой, она никогда не увлекалась туалетами, а знаменитые украшения британской короны были скорее данью престижу.

Мать воспитывала Викторию в большой строгости и не баловала ее развлечениями. При этом будущая королева получила очень солидное образование. Наставником ее стал лорд Мельбурн, дважды бывший премьер-министром. Он читал принцессе лекции по истории государства и праву, знакомил ее с практикой правления страной. Виктория свободно владела немецким, французским и итальянским языками. Она обучалась арифметике, географии, музыке, конной выездке, рисованию (кстати сказать, Виктория всю свою жизнь писала прекрасные акварели). Такое обучение пошло ей впрок. Уже с первых часов правления, несмотря на свой юный возраст, Виктория не испытывала никаких колебаний, будто родилась прямо на троне. Своему дяде, бельгийскому королю Леопольду, она писала: «Я очень молода, но если не во всех, то во многих делах я отнюдь не могу считать себя несведущей». 181

Однако поначалу юную королеву, как и любую девочку, гораздо больше занимали удовольствия, и она охотно веселилась, часто устраивала балы и приемы.

1820 год оказался богат на династические события. Отец Виктории умер в конце января. Король Георг III последовал за ним на Вестминстерское кладбище несколькими днями позже, и на троне его заменил старший сын, который стал Георгом IV. Ему было около шестидесяти, он был изрядно потрепан активной жизнью и также стал добычей их семейного демона – экстравагантности или сумасшествия.

Девочкой Виктория всегда спала в материнской спальне, поскольку та жила под постоянным страхом, что на дочь могут совершить покушение. Когда ей исполнилось двенадцать лет, она впервые узнала о той блестящей перспективе, которая ее ожидает. И с этого момента методы ее воспитания претерпели весьма существенные изменения. Теперь многое ей стало запрещено: беседовать с незнакомыми людьми, выражать какие-то эмоции при свидетелях, отступать от раз и навсегда заведенного режима и т. д. и т. п. Немка-гувернантка прилежно заносила все поступки принцессы в специальные «Книги поведения».

«Печальное детство», – констатировала позже Виктория. Зато, мало-помалу, маленькая девочка начала приобретать привычку скрывать порывы ярости или радости, занимать нейтральную позицию, постоянно все в себе прятать. И это доставляло удовлетворение ее матери, которая, будучи лютеранкой, считала, что воспитание является средством подавления плохих инстинктов.

В 1830 году очередной дядя Виктории устроился на троне, это был, как мы уже знаем, Вильгельм IV. Еще более эксцентричный, чем его предшественники, и нерешительный, он был поражен серьезным сердечно-сосудистым заболеванием. На следующий год девочке пришлось распрощаться с единственным близким ей человеком, братом ее матери Леопольдом (он оставил Англию, чтобы стать королем Бельгии), но он продолжил в письмах давать ей советы с предостережениями и размышлениями о политике.