Богуслав Древняк - Кинематограф Третьего рейха

Актриса Паула Вессели

Из числа венских актрис более младшего поколения, весьма даровитых и пользовавшихся большой популярностью, в Берлин перебрались Кете Гольд, Луиза Ульрих, Луция Энглиш, Ангела Саллокер и Виктория фон Балласко. На новом месте они достигли больших творческих высот — прежде всего, однако, на театральной сцене. В родном городе остались Марта Харелл, снимавшаяся в ролях венских «дам из общества», а также пользовавшаяся всеобщим признанием Мария Андергаст. Среди самых молодых актрис Вены наибольшей популярности добились Хайдемари Хатайер и Герта Фейлер, переехавшие в Берлин, и сохранившие верность столице на Дунае Густи Хубер и Мария Хольст.

Через Вену в немецкое кино попала зажигательная венгерка Марика Рёкк — там ее ожидали положение ведущей звезды кинооперетты и благосклонность Гитлера; в письме к рейхсканцлеру актриса писала, что он — фюрер ее второй родины. Рёкк нравилась киноаудитории Германии, тогда как в Соединенных Штатах пресса не особенно ее хвалила. Один из американских критиков писал, что Марика Рёкк не обладает той же легкостью и элегантностью, что Элеонор Пауэлл, что у нее слишком мускулистые ноги и все остальное, разве что тонкая талия. Тем не менее фильмы с ее участием охотно приобретали за границей, и даже в оккупированной Франции она принадлежала к числу любимиц кинозрителей.

Имея шанс сделать большую карьеру, сотрудничать с кинематографией Третьего рейха начала молодая и очаровательная чешская актриса Лида Баарова. В 1935 году на экраны немецких кинотеатров вышло сразу три фильма, в которых она исполняла роли главных героинь: в марте — «Баркарола» («Barcarole»; реж. Герхард Лампрехт), любовная драма, местом действия которой стала Венеция, в октябре — криминально-приключенческая лента «Один лишний на борту» («Einer zuviel am Bord»), снятая тем же режиссером, а в ноябре — австрийский опереточный фильм «Лейтенант Бобби, сорвиголова» («Leutnant Bobby, der Teufelskerl»; реж. Георг Якоби). Правда, комитет киноцензуры не дал этим фильмам никаких квалификационных оценок, однако они явно пришлись по вкусу публике. Актриса снялась вместе со звездой немецкого кинематографа Густавом Фрёлихом, с которым ее связывали близкие отношения.

Актриса Марика Рёкк

Фрёлих недавно разошелся с женой, то ли из-за любви к красавице-чешке, то ли из-за того, что его супруга, прекрасная актриса Гита Альпар, была еврейкой. Неожиданного соперника Фрёлих обрел в лице министра пропаганды. Геббельс влюбился в актрису, ответившую ему взаимностью, и даже сцена, в которой Фрёлих отважился дать пощечину могущественному министру, не смогла помешать развитию их романа. С этого момента фильмы с участием Лиды Бааровой стали получать высокие квалификационные оценки от комитета киноцензуры. Актриса сыграла в нескольких пропагандистских работах режиссера Карла Риттера, среди которых «Предатель» («Verräter»; 1936), криминальная картина о деятельности иностранной разведки на немецких промышленных предприятиях (она должна была призывать немцев к бдительности), и милитаристский фильм «Патриоты» («Patrioten»; 1937). До 1938 года Лида Баарова приняла участие в съемках 8 немецких фильмов. Вмешательство Гитлера положило конец любовной связи актрисы с Геббельсом. Контракты с ней были разорваны, фильмы сняты с экранов, а сама она выслана в Чехословакию. Ее девятая картина, «Прусская любовная история» («Preussische Liebesgeschichte»; 1938), повествующая о любовных перипетиях будущего кайзера Вильгельма I, в котором Баарова сыграла княжну Элизу Радзивилл, уже на стадии съемок привлекала внимание в Польской Республике. Одним из персонажей был молодой Шопен (роль эту исполнил Клаус Детлеф Сирк), что придавало фильму дружественный по отношению к Польше характер. Политической обстановке в преддверии гитлеровского вторжения в Польшу такое кино уже не соответствовало. На немецкие экраны фильм вышел только в 1950 году под названием «Легенда о любви» («Liebeslegende»). Баарова позднее выступала в чешских, а во время войны и в итальянских картинах. Некоторые из них в эти годы демонстрировались в оккупированных странах Западной Европы.

Актриса Лида Баарова (портрет на вкладыше в коробку папирос)

Актер Густав Фрёлих

ЭКСКУРС

Имя Геббельса нашло место и в мировой «скандальной хронике». Вот что писали о громком романе гитлеровского министра пропаганды с Лидой Бааровой в «Нью-Йорк уолд телеграф» (6 июля 1939 года): «Гита Альпар, венгерская киноактриса и бывшая жена немецкой кинозвезды Густава Фрёлиха, сегодня подтвердила слухи, что Фрёлих ударил нацистского министра пропаганды, д-ра Пауля Йозефа Геббельса, когда увидел его и чешскую актрису Лиду Баарову сидящими вместе в припаркованном автомобиле. Однако, по словам мисс Альпар, это произошло не 21 или 22 декабря, как сообщалось, а по меньшей мере годом ранее. Она заявила, что декабрьский инцидент мог быть другим нападением на Геббельса, которое совершили некие друзья Фрёлиха. <���…> Далее Гита Альпар рассказала: „В Канне Густав сказал, что застал Геббельса в машине, припаркованной у него в саду. Он сказал, что ударил его лишь раз, но сильно. Знаете, он застал там Геббельса с Бааровой. Лида и Густав не женаты, нет! Они любовники“. Участок Фрёлиха граничит с резиденцией Геббельса в Ванзе, объяснила мисс Альпар. На территории обоих владений находится небольшой лес, который тянется к озеру. Именно там Геббельс и остановил свой автомобиль, добавила мисс Альпар. „Этот Геббельс, — добавила она с ухмылкой, — всегда любит окружать себя молодыми и красивыми девицами. Поначалу, пока ситуация не стала совсем плохой, он флиртовал и со мной. Он действительно очень добивался моего расположения. Постоянно бывал в театре. К молоденьким девушкам он не равнодушен, о нет!“ Фрёлих не сказал ей, когда точно произошел этот инцидент. Но, по ее словам, он, видимо, случился до июня 1938-го. Она не увидела тогда ни одного упоминания об этом в газетах и не встретила никого, кто бы об этом слышал. „Они оба, Густав и Геббельс, должны были молчать на эту тему, — сказала Альпар. — Огласке ничего не предавалось. И когда я минувшей зимой прочла о том, что на Геббельса опять напали, я знала, что это уже не мог быть Густав. Один раз он избежал наказания, но второй раз рисковать бы не стал“».