Ольга Тогоева - Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк

Для Франции договор в Труа означал потерю не только независимости, но и территориальной целостности: англичанам отходила Нормандия и крупные порты на Атлантике — Бордо и Байонна; бургундцы претендовали на восточные провинции страны — Пикардию и Шампань. Дофин Карл, принявший после смерти отца в 1422 г. королевский титул, занял области к югу от Луары, вдоль которой располагался ряд укрепленных городов и замков, преграждавших путь английским войскам. Ключевую стратегическую позицию среди них занимал Орлеан, контролирующий дороги, которые связывали Северную Францию с Пуату и Гиенью. К весне 1429 г. он уже около полугода находился в осаде, начавшейся 12 октября 1428 г. Англичане окружили город практически со всех сторон, лишив его связи с неоккупированной территорией. Взятие Орлеана означало бы фактически полное поражение Франции, поскольку южнее у королевских войск не было крепостей, способных остановить натиск противника [22] DeVries К. Op. cit. Р. 57–68. . Как писал впоследствии один из ближайших советников дофина Карла, архиепископ Амбрена Жак Желю, положение дел французов стало настолько тяжелым, что «не было никакой надежды на то, что господин король сможет отвоевать свои земли при помощи людей. Силы его врагов и их приспешников росли по мере того, как силы его сторонников уменьшались» [23] Jacobi Gelu ministri (archiepiscopi) Ebredunensis de Puella Aurelianensi dissertatio // Lanery d'Arc P. Mémoires et consultations en faveur de Jeanne d'Arc. P, 1889. P. 571. О том, что, захватив Орлеан, англичане легко станут хозяевами Франции ( signory de Franza ) и отправят дофина в богадельню ( a lospedal ), писал из Брюгге в мае 1429 г. итальянский купец Панкрацио Джустиниани: Chronique d'Antonio Morosini. Extraits relatifs à l’histoire de France / Ed. par G. Lefèvre-Pontalis, L. Dorez. P, 1901. T. 3 (1429–1433). P. 16–17. .

Именно в этот критический момент ко двору Карла, который с 1427 г. располагался в Шиноне, прибыла Жанна д’Арк в сопровождении своих спутников, Жана де Нуйомпона (по прозвищу Жан из Меца) и Бертрана де Пуланжи. Девушка, согласно ее собственным показаниям на обвинительном процессе 1431 г., очевидно, рассчитывала немедленно увидеться с дофином и добиться от него поддержки в деле спасения Франции: недаром она заранее предупреждала его о своем появлении и намекала на «помощь» ( auxilium ) и «добрые известия» ( quodque sciebat multa bona pro eo ), которые ему везет [24] На процессе 1431 г. Жанна говорила, что отправила Карлу в Шинон письмо ( misit licteras )y находясь еще в Сент-Катрин-де-Фьербуа: Procès de condamnation de Jeanne d'Arc / Ed. par P. Tisset et Y. Lanhers. P, 1960–1971. T. 1. P. 76. Следует, однако, отметить, что в черновиках допросов (т. н. французской «минуте») этот пассаж отсутствует: La Minute française des interrogatoires de Jeanne la Pucelle d’après le Réquisitoire de Jean d’Estivet et les manuscripts de d’Urfé et d’Orléans / Ed. par P Doncoeur. Melun, 1952. P. 116–117. Подробнее о соотношении официального (латинского) и чернового (старофранцузского) текстов допросов Жанны д’Арк см.: Глава 2. § 4.1. . Однако в действительности встреча с Карлом произошла далеко не сразу, и тому было несколько причин.

Одна из них крылась в характере самого дофина — человека недоверчивого, осторожного, весьма взвешенно принимавшего любые политические решения и предпочитавшего во всем опираться на своих ближайших советников: духовника Жерара Маше, великого камергера Жоржа де Ла Тремуйя, архиепископа Реймса и канцлера Франции Реньо Шартрского, члена королевского совета Робера Ле Масона и капитана Шинона, а впоследствии бальи Орлеана Рауля де Гокура [25] Подробнее о характере Карла VII и его отношениях с ближайшим окружением см.: Vallet de Viriville A. Histoire de Charles VII roi de France et de son époque, 1403–1461. P., 1863. T. 2. P. 56; Gaussin P.-R. Les conseillers de Charles VII (1418–1461). Essai de politologie historique // Francia. Forschungen zur Westeuropàischen Geschichte. 1982. Bd. 10. Р. 67–130. . Именно с этими людьми предстояло встретиться Жанне д’Арк в первую очередь. Именно они должны были решить, стоит ли доверять странной молодой девушке, убеждавшей всех в том, что она — посланница самого Господа.

Впрочем, Жанна была далеко не первой визионеркой, которая пыталась добиться внимания властей. На вторую половину XIV-первую половину XV в. в Западной Европе пришелся подлинный расцвет «светской» религиозности и, в частности, женского профетизма. Первой в ряду наиболее известных средневековых женщин-мистиков стала св. Хильдегарда Бингенская (XII в.), прославившаяся своими предсказаниями и отправлявшая многочисленные послания как светским, так и церковным правителям, желая предупредить их о грядущих переменах и пригрозить страшными карами, если они не подчинятся Божьей воле и не станут заботиться о процветании церкви и своих подданных. Именно Хильдегарда явилась предтечей самых известных провидиц XIV в. — Бригитты Шведской (ум. 1373) и Екатерины Сиенской (ум. 1380), с именами которых обычно связывают начало настоящего «нашествия» женщин-мистиков в странах Западной Европы, вызванного в первую очередь Великой Схизмой. Следствием постоянных конфликтов, сотрясавших в то время церковь, стало всеобщее представление о коррумпированности как церковной, так и светской власти, о ее повсеместном впадении в грех. Требовалось, таким образом, искать новые, отличные от привычных пути спасения. Только в такой ситуации женщины, доселе занимавшие в религиозной и политической жизни общества подчиненное положение, могли обрести право голоса и превратиться в носителей Божественных откровений [26] Vauchez A. La saintété mystique en Occident au temps des papes d’Avignon et du Grand Schisme // Vauchez A. Les laïcs au Moyen Age. Pratiques et expériences religieuses. P., 1987. P. 251–257; McNamara J. A. The Rhetoric of Orthodoxy: Clerical Authority and Female Innovation in the Struggle with Heresy // Maps of Flesh and Light: The Religious Experience of Medieval Women Mystics / Ed. by U. Wiethaus. Syracuse, N.Y., 1993. P. 9–27; Blumenfeld-Kosinski R. Poets, Saints, and Visionaries of the Great Schism, 1378–1417. University Park, 2006. .

Как отмечал французский историк Андре Боше, мистические способности как правило обнаруживались у самых обычных верующих, простолюдинок, отличавшихся однако особой набожностью. В результате откровения Свыше такая женщина в какой-то момент понимала, что избрана Господом, дабы нести Его слово окружающим людям. Ее и впоследствии могли посещать видения и откровения, а полученную таким образом информацию женщина-мистик стремилась сообщить (чаще всего — в форме писем) церковным иерархам и/или светским сеньорам, чьей основной задачей и являлось спасение церкви и всех христиан [27] Vauchez A. Jeanne d'Arc et le prophétisme féminin des XIVe et XVe siècles // Jeanne d'Arc, une époque, un rayonnement. Colloque d’histoire médiévale, Orléans, octobre 1979. P., 1982. P. 159–168. .

Во Франции женский мистицизм получил не меньшее распространение, чем, например, в Италии. Местные провидицы — Констанция из Рабастена, Жанна-Мария де Майе, Мария Авиньонская (Мария Робин) — точно так же интересовались Великой Схизмой и положением дел в церкви и предлагали свои пути выхода из кризиса, дабы христиане могли избежать кар Господних, которые в противном случае неминуемо бы на них обрушились. Роль светских правителей (как местных сеньоров, так и французского короля) виделась им в помощи церковным иерархам в выборе достойного наследника св. Петра, а также в организации нового крестового похода, в результате которого христианская вера должна была особенно укрепиться [28] Idem. Prophétesses, visionnaires et mystiques dans l’Occident médiéval // Vauchez A. Les laïcs au Moyen Age. P. 239–249. . При этом визионерки часто не ограничивались одними лишь письмами [29] Из всех известных нам французских женщин-мистиков XIV–XV вв. наиболее активную переписку с представителями светской и церковной властей вела Констанция из Рабастена: Pagès А., Valois N. Les révélations de Constance de Rabastens et le schisme d’Occident (1384–1386) // Annales du Midi. 1896. № 8. P. 241–278; Tanz S., Werner E. Spâtmittelalterliche Laienmentalitâten im Spiegel von Visionen, Offenbarungen und Prophezeiungen. Frankfurt am Main, 1993. Р. 179–191; Blumenfeld-Kosinski R. Op. cit. P. 61–75. и пытались лично встретиться с тем или иным правителем, чтобы донести до него суть полученных откровений. Так, Екатерина Сиенская последовательно добивалась аудиенций у пап Григория IX и Урбана VI, желая примирить их с Флоренцией, а Жанна-Мария де Майе дважды виделась с Карлом VI и с его супругой Изабеллой Баварской, которую всячески порицала за роскошь и разврат, царившие при ее дворе [30] Vauchez A. Jeanne d’Arc et le prophétisme féminin. P. 161; Idem. Une «sainte femme» du Val-de-Loire à l’époque de la guerre de Cent ans: Jeanne-Marie de Maillé (1331–1414) // Vauchez A. Les laïcs au Moyen Age. P. 225–236; Griguer Th. La vie et le procès de canonization de J.-M. de Maillé // Annales de Bretagne et de pays de l’Ouest. 1984. № 91. P. 27–37. .