Ольга Тогоева - Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк

Проблема, с точки зрения де Скюдери, заключалась в том, что Риве, усомнившийся в личных добродетелях Орлеанской Девы, был — как и англичане, которые в свое время являлись противниками французов и самой Жанны, — протестантом. Его вера, по мнению писательницы, не позволяла ему понять суть самого феномена этой девушки и признать ее святость [1897]. Она побудила его отнестись к своей героине «негуманно» ( d’un peu d’inhumanité ) и поставить под вопрос целомудрие «сей невинной пастушки» ( la pureté de cette innocente bergère ) [1898].

Важным, с точки зрения де Скюдери, являлось и знакомство с источниками по истории Жанны д’Арк: в своем первом письме, полностью посвященном проблеме ее святости, она укоряла Риве в их плохом знании. В отличие от протестантского министра сама она уделила этим текстам большое внимание, прочла как сторонников, так и противников французской героини и на основании их сочинений пришла к одному-единственному возможному выводу: Жанна являлась настоящей посланницей Свыше ( une personne envoyée du ciel ), избранной Господом в качестве ангела-воителя ( un ange exterminateur ) для избавления Франции от врагов [1899].

Что заставляло Мадлен де Скюдери думать, что в случае Жанны д’Арк речь идет о святой? Прежде всего, по çe мнению, на это указывали личные качества девушки, развернутый перечень которых писательница приводила в своем первом послании. Она писала о «невинности» ее образования, что подразумевало прежде всего наставление в истинной вере. Она упоминала скромность Жанны, простоту ее обращения с окружающими, чистоту ее нравов, отсутствие стремления к роскоши, малое внимание, которое она уделила факту аноблирования ее семьи, заботу о чистоте нравов в армии [1900]. Иными словами, де Скюдери видела в своей героине все возможные достоинства, которыми, с точки зрения творцов доктрины discretio spirituum , должен был обладать человек, претендовавший на звание истинного пророка — Божьего избранника, святого, устами которого говорил сам Господь.

Как я уже отмечала выше, проблема применения доктрины discretio spirituum в случае Жанны д’Арк и вопрос о признании ее святой неоднократно поднимались в сочинениях французских авторов-католиков XVI — первой половины XVII в. [1901]Однако никто из этих последних не уделял внимания собственно доказательствам святости девушки: это был факт, не требовавший никаких дополнительных подтверждений. Совсем иначе дело обстояло с Мадлен де Скюдери, которой необходимо было в данном вопросе противостоять протестантам. А потому, помимо перечисления качеств истинного пророка, делавших из ее героини святую, писательница особое внимание уделила «знакам» избранности Жанны, т. е. чудесам, которые та якобы совершила, лично продемонстрировав Божественный характер своей миссии.

Прежде всего — как и многие ее предшественники — она останавливалась на главном, с ее точки зрения, «откровении» французской героини — узнавании дофина Карла при их первой встрече в Шиноне [1902], что стало возможным, по мнению де Скюдери, исключительно благодаря помощи Свыше [1903]. В подобной трактовке событий писательница была совершенно уверена и достаточно резко критиковала Ж. де Серра, указывая, что его приверженность протестантизму не позволила ему допустить возможность вмешательства святых в дела людей [1904].

Столь же чудесным явлением представлялась де Скюдери и та участь, что постигла судей Жанны д’Арк после ее казни: как она полагала, все они умерли страшной смертью [1905]. Данная идея не являлась выдумкой самой писательницы, в данном случае она следовала давней традиции, берущей свое начало еще в сочинениях конца XV в., — «Джиневере знаменитых дам» Дж. Сабадино дельи Арьенти 1483 г. и «Истории знаменитых дам» Форести да Бергамо 1497 г. [1906]. Позднее данная легенда охотно воспроизводилась и во французских сочинениях [1907]. Однако никто из этих авторов, в отличие от Мадлен де Скюдери, не рассматривал ужасную судьбу судей Жанны как чудо, явленное самой девушкой.

Не менее важное (а, может быть, и самое главное) доказательство святости Жанны писательница усматривала в ее девственности. В отличие от своих предшественников, де Скюдери делала на этом сюжете особый упор: не только потому, что именно он всегда оставался наиболее дискуссионным в истории Жанны д’Арк [1908], но и потому, что для протестантов проблема девственности являлась одним из важнейших религиозных вопросов, в частности, применительно к трактовке образа Девы Марии [1909]. Собственно, и критика поведения французской героини со стороны А. Риве касалась именно ее распущенности, первым признаком которой он почитал пребывание Жанны в армии.

Де Скюдери всячески укоряла своего оппонента за подобную интерпретацию событий. Она писала, что те библейские примеры, которые он приводил в подтверждение собственных слов (истории Деборы и Иаили), напротив, свидетельствуют не о распущенности библейских героинь и не об утрате ими невинности, но о том, что любая женщина способна посвятить себя в том числе и ратному делу, оставаясь при этом чистой и непорочной, если ее направляет Господь [1910]. Для самой де Скюдери Жанна являлась второй Афиной Палладой, девой-воительницей [1911]. Ту же мысль она развивала и в своем втором письме (написанном в начале 1647 г.), где подробно останавливалась на историях Зенобии, Артемис, Агриппы и Пентесилеи, каждая из которых участвовала в военных действиях, что, однако, не помешало им сохранить свою чистоту [1912].

Де Скюдери также сравнивала девушку с Юдифью, чьей рукой руководил сам Господь [1913]. А ведь Жанна, продолжала далее писательница, находилась даже в лучших условиях, нежели библейская героиня: на протяжении всей ее военной карьеры девушку повсюду сопровождали братья, которые оберегали ее от посторонних мужчин [1914]. Наконец, у Жанны имелось прозвище, само по себе свидетельствовавшее о том, что ее невинность осталась неприкосновенной [1915].

Таким образом, делала вывод Мадлен де Скюдери, Риве обязан был прекратить порочить образ святой воительницы ( la sainte guerrière ) Франции [1916], поскольку (и здесь писательница вновь возвращалась к своей излюбленной теме незнания протестантским министром основополагающих источников по истории Жанны д’Арк) он даже не читал важнейший трактат по данйому вопросу — « De mirabili victoria » Жана Жерсона, как раз и посвященный превращению женщины в воина и его целесообразности [1917]. Для самой же де Скюдери переодевание Жанны в мужской костюм прочитывалось посредством весьма интересной аллегории: она полагала, что Жанна, которой руководил Господь, обрела свое истинное лицо, сменив платье пастушки на одежду воина, как настоящий ангел, который может стать видимым, обретя тело [1918].

Наконец, последним доказательством святости Жанны д’Арк для Мадлен де Скюдери оказывалась ее мученическая смерть на костре. При этом девушка, по мнению писательницы, выступала не в роли «обычной» мученицы за веру [1919], она страдала и «славно и свято» умерла во имя своей военной миссии [1920].