Михаил Дундуков - Разведка и контрразведка США (с конца XVIII века и до наших дней)

Даже при наличии желания и политической воли, Англия не могла отказаться от своего исторического наследия. В приверженности традициям всегда была и ее сила, и ее слабость. Но США, опираясь на общую с Англией правовую и политическую традицию, легко смогли сделать это. Во многом «благодаря» самой Британской империи, которая большую часть своих средневековых пережитков культивировала лишь в самой Англии, полагая наличие родовой аристократии и замкнутых элитарных кругов исключительными привилегиями политической системы метрополии, непозволительными для заморских имперских колоний.

Поэтому, Соединенным Штатам с первых лет их существования в качестве самостоятельного государства, в общем-то, и не пришлось освобождаться от феодальных пережитков. В североамериканских колониях Англии их фактически не было. Хотя территория американских штатов и была разделена на графства, в них нельзя найти графов, герцогов и баронов. Двухпалатный американский Конгресс, хотя с виду и напоминает такой же двухпалатный английский парламент, но в его верхней палате, Сенате, никогда не заседали представители средневековой знати. Система разделения властей, хотя и была придумана англичанином Джоном Локком, духовным идеологом английской «Славной революции», в полной мере была реализована именно в США, а не в Англии [6] В современной Англии (как и в прочих конституционных монархиях и парламентских республиках) вообще нельзя говорить о разделении законодательной и исполнительной властей. Получающая в ходе выборов парламентское большинство политическая партия не только контролирует парламент, но и формирует из своих рядов правительство. . Если к этому добавить огромные неосвоенные территории Дикого Запада и готовность принять на американской земле любых переселенцев из Европы, не нашедших в родных краях достойного применения своим талантам и своей энергии, становится достаточно понятным, почему в XIX и XX веках бывшие английские колонии оказались куда более успешными, чем их прежняя метрополия.

История развития США наглядно демонстрирует взаимосвязь между экономическим потенциалом государства и его геополитическими амбициями. В начале своего исторического пути для Соединенных Штатов как молодого и очень слабого государства самым актуальным был вопрос выживания и сохранения своей государственной самостоятельности. Весьма небезосновательны были в этот период опасения относительно того, что Англия окончательно не смирилась с потерей колоний в Северной Америке и предпримет новую попытку их возврата [7] Время от времени вооруженным силам США, в первую очередь военно-морскому флоту, приходилось на практике доказывать право молодой федерации иметь и на равных отстаивать собственные экономические и политические интересы. См., например: Capture of the British brigs Detroit and Caledonia, January 13, 1813. № 99, 12th Congress, 2nd Session. American State Papers, Documents, Legislative and Executive of the Congress of the United States. Naval Affairs. Wash., 1834. Vol. 1. P.282. . Удостоверившись в неспособности Англии начать против них новую военную кампанию, США начинают действовать смелее: они активно развивают торговые отношения с европейскими державами [8] См., например: Message, transmitting a treaty of commerce, Sept. 13, 1816. № 284, Senate, 14th Congress, 2nd Session American State Papers, Documents, Legislative and Executive of the Congress of the United States. Foreign Relations. Wash., 1832. Vol. 4. P.98; Treaty of Commerce and Navigation with Prussia, communicated to the Senate, 1828, May 9. № 491, 20th Congress, 1st Session. American State Papers, Documents, Legislative and Executive of the Congress of the United States. Foreign Relations. Wash., 1832. Vol. 6. P.992. , с Африкой и даже со своим недавним врагом Англией [9] См.: Message showing the negotiations with Great Britain, 1808, Mar. 22. № 214, 10th Congress, 1st Session. American State Papers, Documents, Legislative and Executive of the Congress of the United States. Foreign Relations. Wash., 1832. Vol. 3. P.80. .

Провозглашение в 1823 году президентом Джеймсом Монро так называемой "доктрины Монро" стало следующим рубежом роста геополитической уверенности молодого государства. Доктрина предполагала кардинальное решение проблемы безопасности территории США посредством выдавливания из пределов североамериканского континента крупных европейских держав и ослабления сухопутных соседей Соединенных Штатов. Действуя в основном убеждением и подкупом, США, тем не менее, в иных случаях не отказывались и от применения вооруженной силы для достижения поставленных целей. Подтверждение тому две успешные для США военные кампании с тогда еще являвшейся частью Британской Империи Канадой (1838-1839 годы) [10] Carruth Gorton The Encyclopedia of American Facts and Dates, New York: Harper Collins Publishers, 1997. и с Мексикой (1846-1848 годы) [11] Paulus Robert D. Pack Mules and Surf Boats: Logistics in the Mexican War, Army Logistician November/December 1997. .

К середине XIX века доктрина была успешно реализована, влиятельные европейские державы были вытеснены из Северной Америки (а также в значительной мере из Центральной и Южной Америк), а единственные соседи на континенте, Мексика и Канада, ослаблены до такого состояния, что не могли представлять какой-то угрозы для США. Какое-то время США вполне довольствовались политикой изоляционизма, развиваясь экономически, повсеместно внедряя новые технологии и активно торгуя с Европой и остальным миром. Но закономерности исторического процесса таковы, что имеющая политическое и экономическое могущество держава, вне зависимости от внутренних настроений, доминирующих в государстве на момент приобретения им этого могущества, рано или поздно вступает в борьбу за геополитическое лидерство.

Так случилось и с США. Впервые поучаствовать в европейских геополитических процессах США решились в начале XX века, активно наживаясь на торговле с участвующими в мировой войне европейскими державами и даже официально вступив в Первую мировую войну (правда, в тот момент, когда ее исход уже был очевиден). К началу Второй мировой войны США уже активно боролись за мировое лидерство. Методы этой борьбы были несколько необычны для предыдущей человеческой истории, когда мировое доминирование обеспечивалось почти исключительно силой оружия. Соединенные Штаты во главу угла поставили торгово-экономические интересы. По мнению Х. Спайкмана, одного из политических идеологов, отстаивавших еще в 30-е годы прошлого столетия необходимость геополитического лидерства США, причина вступления США во Вторую мировую войну обосновывается отнюдь не политическими мотивами, а здравой экономической целесообразностью: участие США в войне должно было обеспечить их доступ к международным рынкам и создать необходимые условия для поступательного развития американской промышленности [12] Spykman H.J. America's Strategy in the world politics: the United States and the balance of power. New York: Harcourt, Brace, 1942. .

Быть может, не так и важно, что в этой борьбе носило главный, а что подчиненный характер. В современном мире экономика действительно играет куда большую роль, чем она играла во времена Древнего мира или Средневековья. Важно то, что Соединенные Штаты стали самым активным участником геополитического противостояния, претендуя, как и иные его участники, на мировую геополитическую гегемонию. С точки зрения мировой геополитики результатом Второй мировой войны стало сокращение числа претендентов на мировое геополитическое доминирование до двух: СССР и США. Именно их борьбой за геополитическое лидерство пронизан весь последующий период «холодной войны», когда, опираясь на мощные группы вассалов и «сочувствующих» государств, две сверхдержавы доказывали обоснованность своих притязаний на мировую гегемонию.