Робер Фавтье - Капетинги и Франция

За исключением одной глубокой монографии о правлении этого суверена, история королевского домена во время этих сорока трех лет его правления остается довольно неточной. Известно, что не было значительных приобретений, и если происходило расширение домена, то его следует понимать как утверждение реальной королевской власти там, где прежде она была бездейственной. Также называют принесение королю нескольких церковных оммажей, особенно на Юге, но ценой передачи епархиям или аббатствам королевских прав, чем, впрочем, король чаше всего был не в состоянии воспользоваться.

В общем, если и нельзя отрицать прогресс капетингской династии с 987 по 1180 гг., то труднее узнать, действительно ли увеличился домен за эти два столетия. Ибо некоторые приобретения, о которых мы говорили и которые не были простыми проходящими приобретениями, кажется, щедро компенсировались утратами, из коих нам известна лишь малая их часть. Посмотрите на комментарии, сделанные Ньюманом к его таблицам, где он терпеливо собрал все сведения, предоставляемые нашими источниками по домену в рассматриваемый период, и мы быстро заметим, что значительный процент земель и прав, находящихся во владении Капетингов, нам известен по документам, упоминающим о потере этих земель и имущества короной, и эти таблицы, возможно, еще больше, чем состояние королевского домена с 987 по 1180 гг., показывают нам уровень убытков, понесенных в этой области.

Так что не было бы, возможно, парадоксом предположить, что в течение этих двух столетий королевский домен в своей совокупности мало изменился и что от Гуго Капета до Людовика VII доходы короны были приблизительно одинаковы.

Ибо что представлял во времена Гуго Капета королевский домен в его широком смысле, то есть земли, на которых король прямо или косвенно пользовался реальной властью, извлекая из нее доход? По мнению Ф. Лота [168] Еtudes sur le règne de Hugues Capet. p. 187–191. этот домен состоял, прежде всего, из ядра, которое составляли остатки патримонии Робертинов [169] Название Капетингов в IX–X вв. (по имени Роберта Смелого, герцога Франции, основателя династии). (Прим, ред.) : Парижская область, Орлеане, Этампе, Шатре, Пенсере, Мелене, несколько аллодов в Берри, порт Монтрей и аббатство Сен-Рикье-ан-Понтье, Корбийское аббатство в Амьенуа. Сюда же следует присоединить то, что новая династия унаследовала от своих предшественников Каролингов: несколько королевских дворцов на равнинах Эны и Уазы — Аттиньи, Компьень, Вербери, назначения в епархии Реймскую, Ланскую, Нуайонскую, Шалонскую, Лангрскую и Ле Пюи.

Вокруг этого домена от короля зависят ряд графств: Вандомуа, Корбонне, Гатине, Мелёне, Арсезе, Валуа, Суассонне, графства Понтуаз-Мелан и Бомон-сюр-Уаз, Бовези, графства Бретей, Амьенуа, Вермандуа, Понтье, Вимё. Сюда же надо добавить графства Санское и Жуаньи, виконтство Буржское и, несомненно, сеньорию Бурбон.

На всех этих различных частях домена Гуго Капета наследники этого короля по очереди пользовались, теряли, вновь обретали свои права. Наша документация, к несчастью, недостаточна для того, чтобы детально проследить изменения в сфере влияния этой власти. Но права короля, реализуемые или на короткое время утрачиваемые, оставались, и, вероятно, давали короне доходы, позволившие династии продержаться в течение двух первых веков своей истории.

В этих условиях возможно, что различия между доходами Гуго Капета и Людовика VII слабые. Но если это так, то надо отдавать отчет в том, что речь идет о разных временах, и не забывать, что 190 00 парижских ливров ежемесячного дохода, приписываемых Людовику VII судебными исполнителями Лозаннского превотства, представляли в конце X в. состояние более значительное.

Быть может, кто-то заметит, что не следует переносить на два столетия назад данную цифру доходов, рискуя впасть в серьезное заблуждение. Но это означало бы забыть, что большая часть королевских доходов фиксировалась древней традицией или длительными договоренностями, автоматически возобновляющимися.

Итак, если мы правы, то видим, что первые Капетинги были могущественными сеньорами, о чем мы часто забываем, когда говорим о «мелком сеньоре» Иль-де-Франса. Им достало мудрости, быть может, в силу обстоятельств, не иметь чрезмерных территориальных притязаний. Доходов их домена, не столь урезанного, как думают, хватало им на жизнь и на действия в этом домене и по соседству с ним. Права, которые их титул короля предоставлял им над великими и практически независимыми фьефами, позволил им возвыситься над своими крупными вассалами, ибо этими правами, как мы видели, отнюдь не пренебрегали. Но чтобы получить от них все то, что они могли дать, следовало, очевидно, чтобы непосредственный королевский домен, средоточие капетингского могущества, находился в крепких руках короля. Отсюда — необходимость военных действий, используемых Робертом Благочестивым, Филиппом I, Людовиком VI и Людовиком VII.

В 1180 г. сей труд был почти закончен. Отныне, не прекращая приобретений, если представлялся случай, Капетинги начинают медленный нажим на крупные фьефы и используют великие территориальные приобретения, которые за столетие сделают из них настоящих суверенов всего французского королевства.

Мы видим, что их труды были подготовлены, а средств всегда было предостаточно.

В течение XII в. великие феодальные княжества королевства — Фландрия, Анжу, Бретань, Шампань, Бургундия и в меньшей степени на Юге герцогство Аквитания и графство Тулуза — стали проявлять активность, аналогичную той, которую, как мы видели, развернул в своем домене капетингский дом. Герцоги Нормандские, опередившие всех в подобных действиях и, возможно, ставшие образцом, применили, кроме того, этот метод в завоевании Англии.

Отныне королевство перестает быть множеством сеньорий, старающихся путем жестокости некоторых великих авантюристов возобладать друг над другом. Все стабилизируется. Наследование фьефов, крупных и мелких, становится правилом. Феодальные династии основаны, и представители великих феодальных домов образуют личный значительный домен, подготавливают постоянную администрацию. В этой поглощающей их работе Фландрия, Анжу, Шампань яростно соперничают, и, когда в 1180 г. Филипп-Август наследует своему отцу, феодальный домен оказывается окруженным феодальными княжествами, организация которых, по крайней мере, такая же, как и организация домена, если не лучше. Король воспользуется этим; ибо отныне, когда ему удастся приобрести какую-нибудь крупную сеньорию, заменив собою кого-либо из сеньоров, он приобретет домен и права последнего, не возобновляя ту «полицейскую» работу, которая так долго поглощала внимание его предшественников. Его могущество быстро и значительно возрастет и привлечет к нему новых сторонников или новых протеже.