Робер Фавтье - Капетинги и Франция

Правда, в 1174 г. Генрих II заставил своих сыновей принести ему оммаж после их мятежа, но этот новый оммаж не аннулировал оммаж, принесенный ими французскому королю. Со своей стороны, сам Генрих принес оммаж Людовику VII в 1151 г., возобновив его в 1169 г., а затем принес новый оммаж преемнику Людовика VII, королю Филиппу-Августу в 1180 г.

Итак, сюзеренитет французского короля был признан и утвержден в течение всей этой борьбы Людовика VII и Генриха II. Он ни в коей мере не помешал королю Франции быть побежденным своим вассалом. Но нельзя судить о нем только по тому, что произошло в Тулузе в 1159 г., когда сюзеренитет помешал активности Плантагенетов. Его заслуга в том, что он ставил их в ложное положение в глазах баронов их континентальных владений. Поведение восставшего вассала опасно для самого суверена, у которого есть множество собственных вассалов, склонных к мятежу. Впрочем, само понятие мятежа не пугало феодалов. Напротив, оно составляло часть постоянных средств для охраны вассалом своих прав против злоупотреблений сюзерена. Но в случае Генриха II и Людовика VII анжуец был зачинщиком нарушения права и восставшим вассалом, а Людовик VII, безукоризненный сеньор, объектом неправого мятежа со стороны своего вассала.

Ибо если попытаться упрекнуть Людовика VII в его интригах с Алиенорой Аквитанской, его бывшей супругой, которую он поддержал, когда ею пренебрег Генрих II, и в интригах с сыновьями Генриха II, то это значит забыть, что Алиенора являлась герцогиней Аквитанской, и в качестве таковой была вассалом короля, и что сыновья Генриха II в некоторых случаях приносили оммаж Людовику VII, или, как в случае с графом Жоффруа, находились в положении вассалов своего отца и подвассалов французского короля. И как сюзерен король имел не только право, но и долг заниматься семьей своего вассала и следить за тем, чтобы сыновья получали то, что им должно, таким образом, чтобы в семье, которой вверен фьеф, царил мир.

В случае с Людовиком VII и Генрихом II невозможно говорить о лицемерии. Во всяком случае, не кажется, чтобы Генрих II жаловался на вмешательство Людовика VII в семейные дела. И Людовик VII, со своей стороны, имел серьезное собрание жалоб на своего вассала, жалоб, на которые Генрих II не выражал никакого протеста.

Так что с 1154 по 1180 гг. Генрих выступает как восставший против своего сеньора вассал, неспособный обосновать свой мятеж. Такое поведение его, естественно, ослабляло. Оно также поддерживало в знати различных фьефов анжуйской империи память о сюзеренитете французского короля, хотя бы потому, что этот сюзеренитет постоянно напоминал о себе. Французский король также трудился над тем, чтобы помешать объединению отдельных элементов анжуйской империи, способствуя поддержке провинциального партикуляризма, уже достаточно сильного, но которому не удалось ослабить анжуйское управление.

В конечном счете правление Людовика VII не ознаменовалось со стороны великого анжуйского фьефа никаким территориальным прогрессом. Напротив, французский Вексен, приданое, выделенное Людовиком VII в 1159 г. для своей дочери Маргариты ввиду предстоящего брака последней со старшим сыном английского короля, было захвачено последним в 1160 г. задолго до того, как совершился брак этой принцессы с Генрихом Молодым. Однако нельзя сказать, чтобы Людовик VII действительно потерпел поражение в конфликте, противопоставляющем его своему вассалу. Его потери не изменили его положения сюзерена, и его вассал не воспользовался этими поражениями, чтобы избавиться от опеки вассалитета.

Людовик VII выстоял, и после него французская корона снова оказалась при тех же правах. Оставалось только ждать благоприятного случая, чтобы ими воспользоваться. Это станет делом Филиппа-Августа.

Политика, проводимая этим сувереном по отношению к трем анжуйцам, которым он противодействовал, показывает нам всю важность вопроса права в этой борьбе французской короны против ее великого вассала.

Вплоть до конца правления Генриха II (1189 г.) взаимное положение противников остается тем же, что и в предшествующее правление, с тем, однако, отличием, что король Франции — юноша, не обремененный щепетильностью, в то время как его противник стар, с чувствительностью, которую годы, казалось, сделали болезненной.

Филипп-Август постарался сначала воспользоваться лояльностью Генриха II, которая в первые годы его правления, в тот момент, когда молодой король сталкивается с восставшими против него шампанцами, потом коалицией северных и восточных баронов, заставляет его держаться анжуйского суверена, вступление которого в ряды противников короля могло бы иметь самые серьезные последствия для французской монархии.

Чтобы отблагодарить своего соперника за лояльное поведение, Филипп-Август идет на поддержку против Генриха II требований его сыновей, а потом, после смерти Генриха Молодого 11 июня 1183 г., и Жоффруа 19 августа 1186 г., притязаний Ричарда, И именно в качестве сюзерена вмешивается французский король, как мы видим, в трагическое свидание в Бонмулене 18 ноября 1188 г. Филипп-Август, прибыв в сопровождении Ричарда, дабы встретить своего великого вассала, потребовал от него отдать его сыну, уже реально завладевшему Аквитанией, Пуату, Туренью, Меном и Анжу, эти территории и признать его наследником трона, заставив баронов принести клятву. В самом деле, Ричард опасался, что его предпочтут младшему брату Иоанну в наследовании короны и отдадут лишь Аквитанию. Когда Генрих II отказался согласиться с просьбой короля Франции в пользу Ричарда, последний в присутствии отца опустился на колени со сложенными руками перед Филиппом-Августом и громко провозгласил себя вассалом последнего по Нормандии, Пуату, Анжу, Мену, Берри и Тулузену, прося французского короля помочь отстоять свои права.

Эта просьба молодого Ричарда, сценарий которой, надо думать, был спланирован между двумя ловкачами заранее, четко определила позицию короля Франции, утверждая его право на анжуйские земли, показывая его теоретически хозяином в урегулировании наследия этих земель. Она узаконила вмешательство короля в семейные дела своего великого вассала.

Это вмешательство не оказалось бесплодным. В первый раз капетингское королевство собиралось совершить приобретение за счет доменов анжуйского дома. Во время капитуляции Генриха II в Баллане 4 июля 1189 г. анжуйский суверен отказался от сюзеренитета над Овернью, возвращения которой короне тщетно требовал Людовик VII, а также сеньорий Грасей и Иссуден.

6 июля 1189 г. Генрих II умер от тоски.

Перед его наследником Ричардом Львиное Сердце, к которому по соображениям, которые мы опускаем, он питал жгучую ненависть, Филипп-Август оставил политику, доселе столь удачную для его дома. Он уже не выставляет себя поборником права. Он нарушает обещания, принятые перед Ричардом. Он идет даже на нарушение феодального и религиозного закона, защищающего от всякого нападения сюзерена землю вассала, отправившегося в крестовый поход.