Робер Фавтье - Капетинги и Франция

Возможно, однако, что все было иначе, и эта администрация представляла собой более сложный механизм, который мы не можем уяснить по общей документации. Если правление Филиппа-Августа показывает нам лучше устроенную систему управления и администрацию, то это доказательство того, что ничего подобного не существовал до этого правления.

Правда, Филипп-Август включил в свой домен большую провинцию, которая с административной точки зрения представляла вершину того, что существовало тогда в Европе. Начиная со времени первых герцогов, и тем более когда эти герцоги получили английскую корону, в Нормандии развилась настоящая администрация. Это оказалось возможным потому, что герцоги, считавшие себя хозяевами как в Англии, так и в Нормандии, вследствие завоевания придали социальной организации специфический характер. Англо-нормандский феодализм основывался по соглашению с сеньором на базе уважения прав суверена, а не на базе дезинтеграции королевской власти и узурпации прав регалии, как во Франции.

И Филипп-Август не только получил Нормандию. Он также поглотил большую часть территорий, над которыми довлела власть Плантагенетов, и, чтобы его владычество стало эффективным, он учредил администрацию по подобию Нормандии, население которой, протестуя против жесткости этой администрации, привыкло постепенно ее терпеть.

Эти присоединения, расширив собственно королевский домен, не позволяли больше примитивной администрации первых Капетингов справляться со своей работой. Следовало произвести глубокие преобразования, если Капетинги хотели удержать в руках новые приобретения королевской власти.

Наконец, у капетингской династии отныне появились обязанности и труды, не связанные с теми, что она знала до сих пор. Чтобы играть видную политическую роль, взятую на себя, чтобы добывать ресурсы, которые эта роль требовала, старой патриархальной организации, которой доселе довольствовалась французская королевская власть, было недостаточно. Ее следовало преобразовать. Теперь недостаточно было простых держателей, управлявших доменами, таких как прево. Нужны были чиновники все более и более специализированные, многочисленные, постоянные представители особы короля в округах. Наконец, следовало, чтобы королевский двор перестал быть простым собранием клириков и друзей короля без четко определенных обязанностей, выполняющих по очереди самую разную работу и не всегда обеспокоенных тем, подготовлены они к ней или нет.

Эти преобразования совершались не в один день, тем более что суверен и его советники не всегда отдавали себе отчет в новизне проблем, встававших перед ними, и чаще всего смотрели в прошлое, ища модели действия на манер их предков. И народ, который они создавали, мыслил, также не чувствуя происходящих изменений и нужд, порождаемых ими, отказываясь понять, что минули времена, когда вещи можно было рассматривать с местной точки зрения, не сознавая, что отдельные нужды служили частным интересам.

Эти преобразования происходили беспорядочно, без плана, с желанием вводить как можно меньше нового, с трогательным уважением к существующим институтам, со странной слепотой по отношению к противоречиям некоторых институтов и условий, в которых они теперь функционировали.

Здесь не стоит вопрос изображения картины капетингской администрации в XIII в. Если в настоящее время не существует общей книги, действительно отвечающей на вопрос, то эта лакуна скоро будет заполнена [197] A. Luchaire. Manuel des institutions françaises: période des Capétien directs. Paris, 1892. P. Фавтье имеет в виду коллективный труд, авторам и одним из главных редакторов которого он явился: Histoire des institution, françaises au Moyen Age. V. 1–3. Paris, 1957–1962. (Прим. peд.) , и в ожидании этого можно обратиться к зарисовкам того, чем была эта администрация в различные моменты капетингской истории. Хотелось бы только подчеркнуть самые важные изменения или нововведения, осуществленные суверенами династии и попытаться выделить принципы, определившие эти трансформации, отметив, однако, что эти принципы, возможно, не были сформулированы, даже бессознательно, авторами этих изменений.

Первое из них заключалось в том, что отныне чиновники, назначаемые королем и оплачиваемые им, полностью зависели от его воли в держании своих должностей.

Вплоть до восшествия на престол Филиппа-Августа в 1180 г. капетингская монархия — в той мере, в какой позволяет удостовериться в этом наша документация, кажется, использовала два типа агентов. Одни назначались королем, но исполняли свою должность пожизненно и к той или иной форме участвовали в прибылях от отправляемой должности. Это были главные коронные служащие и чиновники канцелярии, центральной администрации. Другие, в назначение которых король вмешивался лишь частично, покупали свою должность. Это были прево. Впрочем, возможно, первоначально превотства держались как фьеф от короля. Наследственных превотств не было. Возможно, единого правила для этих должностей в начале династии не было. Но, несомненно, очень скоро пришли к системе превотств, отданных на откуп, когда приобретающий должность вносил определенную сумму, соответствующую доходам от превотства и установленную на торгах, и компенсировал затраты путем эксплуатации земли и прав. Добавим, что надбавки — и часто многочисленные — допускались, и прево с отданным с торгов превотством не колебался, взимая при своей должности этот излишек.

Неудобства такого способа назначения и вознаграждения служащих королевской власти очевидны. Агенты, покупающие свою должность, не зависят целиком от короля, ибо сумма, уплаченная ими, освобождает их от всякого надзора или почти от всякого. Чиновники, лично заинтересованные в использовании своей должности, легко поддаются стремлению непомерно увеличить доходы с целью присвоения части дохода и рассматривая должность как частную собственность, которую они стремятся закрепить за своими наследниками.

В эпоху Филиппа-Августа мы видим, как появляются бальи, тип совершенно иного чиновника. Впрочем, это было не изобретением Капетингов, а заимствованием у англо-нормандской монархии.

Обладая одновременно английским островом и многочисленными фьефами по ту сторону Ла Манша, англо-нормандским суверенам пришлось искать разрешение проблемы, которая заключалась в невозможности быстро перемещаться по всему домену. Им также требовалось изыскать средство осуществления во всей полноте своей власти в империи, состоящей из таких разных элементов, как Англия, Нормандия, Анжу, Пуату и Аквитания. Откуда и необходимость увеличить число представителей королевской власти, располагать посланцами, обладающими всей полнотой полномочий, чтобы действовать от их имени, и достаточно подвижными: расследователями, разъездными судьями; другие оставались на местах — бальи или сенешали. В Нормандии были бальи, в других континентальных провинциях англо-нормандской монархии сенешали. Но эти служащие нового образца не могли быть откупщиками, поскольку продолжительность их службы была неопределенной. С другой стороны, они не могли в качестве платы брать часть доходов от своей должности, потому что эта должность находилась целиком под надзором и контролем. Так что им надо было выдавать установленную плату, увеличенную за счет некоторых материальных добавок натурой. Таким образом, подошли к концепции, новой для феодального общества, — чиновника, назначаемого королем, оплачиваемого им, всей своей властью представляющего его и отзываемого по его воле.