Марк Алданов - Ленин (американский вариант)

После поражения Первой Русской революции марксистская мысль в России переживала кризис. Многие Социал-Демократы, и большевики, и небольшевики испытывали потребность найти своим социалистическим убеждениям иное философское обоснование за рамками материализма Энгельса, Меринга, Лафарга или Плеханова. Одна за другой появлялись философские статьи Социал-Демократических авторов: Луначарского, Базарова, Богданова, Юшкевича и других.

Зиновьев пишет, что в то время «восторжествовало литературное мародёрство , началось неслыханное прежде разграбление литературы. Все [45] Среди этих «всех» были Луначарский, теперь коллега Ленина и Зиновьев по Совету Народных Комиссаров. Поэтому Зиновьев не уточняет формулировку. хотели навязать трудящимся давно прогнившие буржуазные идеи под вывеской марксизма».

Ленин немедленно обратил гневное внимание на происходящее, заметив опасность. Раньше Ленин никогда не углублялся в философию и думал, что для верного Социал-Демократа нет такой философской проблемы, которою ещё не разрешили Маркс и Энгельс. Попытки отказа от материализма приводили Ленина в бешенство. Социал-Демократов, поднявших бунт (бунт, впрочем, был на коленях) против диалектического материализма Маркса и Энгельса, следовало привести в чувство!

Ленин затворился в Национальной Библиотеке в Париже и принялся изучать буржуазную философию. Я слышал от одного из друзей Ленина, что буржуазную философию тот выучил (!) за шесть недель. Впрочем, Зиновьев утверждает, что Ленин посвятил изучению философии два года. В любом случае, Ленин сочинил пространную книгу, напечатанную в 1908 году. Зиновьев восхваляет эту книгу, как «великий теоретический труд и серьёзный вклад в философию, заложивший основы Коммунизма».

Книга, действительно, чрезвычайно любопытна, но скорее с психологической, чтобы не сказать с психопатологической, точки зрения. Ленинский способ обращаться с философскими вопросами поражает. Работы самых отвлечённых мыслителей Ленин читает с большевистской точки зрения и рассматривает их в качестве средства посрамления своих политических соперников. Бедные мыслители прошлого не могли бы представить, что Ленин сможет вычитать из их сочинений.

Ленин цитирует вполне безобидную статью Блея «Метафизика в политической экономии» из Vierteljahrsschrift für wissenschaftliche Philosophie и сопровождает свои цитаты такой ремаркой: «Читатель, вероятно, негодует на нас за то, что мы так долго цитируем эту невероятно пошлую галиматью, это квазиученое шутовство в костюме терминологии Авенариуса. Но – wer den Feind will verstehen, muß im Feindes Lande gehen: кто желает знать врага, тот должен побывать во вражеской стране. А философский журнал Р. Авенариуса – настоящая вражеская страна для марксистов».

Отсюда ясно, что Ленин интересовался философией как врагом. Он «изучал», а скорее просматривал шкафы философских книг из тех же соображений, из которых офицеры немецкого генерального штаба изучали (и гораздо добросовестнее) русский язык.

Стиль цитаты характеризует всю книгу. Вот только несколько случайно подобранных примеров:

«В философии – поцелуй Вильгельма Шуппе ничуть не лучше, чем в политике поцелуй Петра Струве или г. Меньшикова [46] Русский реакционный публицист, недавно расстрелянный большевиками. ». … «Мах здесь так же приближается к марксизму, как Бисмарк приближался к рабочему движению, или епископ Евлогий [47] Прелат, известный реакционными взглядами. к демократизму». … «Луначарский говорит [48] С ужасом, достойным господина Омэ, Ленин пишет: «Луначарский, договорившийся до религии». Какова бы ни была ценность размышлений Луначарского о «религиозной экономии», примечательно, что Ленин доверил портфель министра образования столь опасному клерикалу. Решение столь же неосмотрительное, как назначение Троцкого министром иностранных дел. Хотя Ленин ещё в 1915 году называл Троцкого буржуазным оппортунистом. : ‘… дивная страница религиозной экономики’. Скажу так, рискуя вызвать улыбку нерелигиозного читателя». Каковы бы ни были ваши благие намерения, товарищ Луначарский, ваши заигрывания с религией вызывают не улыбку, а отвращение». … «И вот эдакие-то немецкие Меньшиковы (Ленин пишет о Шуберте-Зольберне. – М.А.), обскуранты ничуть не менее высокой пробы, чем Ренувье, живут в прочном конкубинате с эмпириокритиками». … «Что автор такого рассуждения (Анри Пуанкаре – М.А.) может быть крупным физиком, это допустимо. Но совершенно бесспорно, что брать его всерьез, как философа, могут только Ворошиловы-Юшкевичи. … Ошибаетесь, г. Пуанкаре: ваши произведения доказывают, что есть люди, которые могут мыслить только бессмыслицу». … «Ограничусь только изложением статьи нашего известного философского черносотенца г. Лопатина [49] Профессор Лопатин столь же известен в России, как Шуппе, Шуберт-Зольдерн, Мах и Коген в Германии. . … Истинно русский философский идеалист г. Лопатин относится к современным европейским идеалистам примерно так же, как «Союз русского народа» к западным реакционным партиям». … «Герман Коген … доходит до того, что проповедует введение высшей математики в школы – для ради внедрения в гимназистов духа идеализма, вытесняемого нашей материалистической эпохой. … Конечно, это – вздорное мечтание реакционера. … Но в высшей степени характерно, … какими утонченными средствами пытаются представители образованной буржуазии искусственно сохранить или отыскать местечко для фидеизма [50] «Фидеизм, - поясняет Ленин. — есть учение, ставящее веру на место знания или вообще отводящее известное значение вере». Ленин даже не догадывается, что сам выступает величайшим фидеистом. , который порождается в низах народных масс невежеством, забитостью и нелепой дикостью капиталистических противоречий». … «Русский физик, г. Хвольсон [51] Профессор физики в Петербургском университете Хвольсон вступил в дискуссию с Эрнестом Геккелем по вопросам научной философии, не имевшую, при этом, никакого отношения к политике. , отправился в Германию, чтобы издать там подлую черносотенную брошюрку против Геккеля».

Читая философское сочинение подобного содержания, можно испытывать самые разные эмоции. Я испытываю ужас от мысли, что написавшей такое человек видит себя апостолом будущего, на деле обладая психологией средневекового проповедника, а сейчас он стал абсолютным властелином над сотней миллионов душ.

Критика «философской системы Ленина» была бы ребячеством. Ленин, собственно и не претендует ни на какую самостоятельность в этой области, и всё время подчёркивает свою приверженность доктрине «диалектического материализма [52] Следует воздать Ленину должное, он не гонится за последним словом, как большинство его соратников, стилю которых одержимость последним словом очень подходит. Большевики в массе своей едва умеют читать и писать, но в живописи они кубисты, в литературе футуристы, ничто не задевает их так, как упрёк в старомодности их вкусов и взглядов. ».