Олег Мазурин - Женщины-маньяки

Агриппина наслаждалась своим могуществом!

Теперь теневой императрице не нужен был Клавдий. Мавр сделал свое дело, мавр должен уйти. Пусть порулит государством ее сынок. А Клавдий должен умереть. Она так решила. И вскоре осуществляет задуманное. Для этого Агриппина воспользовалась услугами знаменитой отравительницы того времени — Локусты, уроженки Галлии, которая по ее приказу приготовила сильнодействующий яд.

Агриппина пришла к ней накануне вечером и спросила готов ли подарок? Локуста вынесла ей холщевой мешочек с ядовитым порошком и зловеще произнесла:

"Вот он подарок вашему мужу, он ему непременно понравиться. Хватит и двух щепоток".

Агриппина кивнула и спрятала мешочек в складках одежды. Она уже придумала, как отравит своего благоверного. Он очень любил жареные белые грибы, чем Агриппина и воспользовалась. Утром 13 октября 54 года она велела приготовить рагу с белыми грибами. А потом самолично подсыпала в тарелку ядовитого порошка, перемешала…

Сегодня для императрицы был особенный торжественный день. Возможно, скоро осуществится ее главная мечта. Посадить сына на трон и царствовать! И она нарядилась по-праздничному. Одела белоснежную столу — длинную до пят, широкую тунику из тончайшей шерсти, с открытыми широкими рукавами и дважды перехваченную поясом — под грудью и ниже талии и обшитую по краям пурпурными узорами. Очертания фигуры скрадывались обилием глубоких и частых складок. Светлые волосы были высоко уложены, а лоб украшала золотая диадема, усыпанная драгоценными камнями. В ушах красовались золотые серьги с рубинами, на шее — золотое ожерелье, а пальцы были щедро унизаны золотыми перстнями с драгоценными камнями: рубинами, сапфирами, алмазами, аквамаринами. На ногах хорошо смотрелись элегантные кожаные сандалии.

Агриппина решила некому не доверять столь важное дело как отравление собственного мужа и сама подала Клавдию блюдо на золотой тарелке. Принесла и тускульского вина. Ешь, мол, муженек, ешь. Досыта ешь. Клавдий восхитился красотой женушки поблагодарил ее за любимое блюдо и приступил к трапезе…

Агриппина с замиранием сердца следила, как Клавдий поглощает смертельное кушанье. Она ждала тот сладостный миг, когда муж начнет задыхаться и упадет под стол. Время тянулось невероятно медленно. Казалось оно застыло.

Ну, ну… давай, умирай мой милый! Пожалуйста.

Но Клавдий не торопился на тот свет. То ли доза оказалась слишком маленькая, то ли организм императора был невероятно живуч и здоров, факт в том что яд действовал очень медленно. У императора началась обильная рвота, и Агриппина испугалось, что задуманное убийство не осуществиться и дядя выживет. Ее начала овладевать паника. Но она быстро взяла себя в руки и позвала своего слугу Ксенофона.

Тот примчался готовый исполнить любую волю императрицы.

"Сделай что-нибудь!" — коротко бросила женщина Ксенофону. — Видишь, как он мучается, помоги ему"

Слуга кивнул и якобы для облегчения рвоты протолкнул Клавдию в горло перышко, смоченное уже в другом яде… Результат превзошел все ожидания: император тут же скончался. Агриппина облегченно вздохнула: план удался.

Итак, история повторилась. Отравленный муж, отравленный дядя. Аккуратная и чистая работа. Комар носа не подточит.

Агриппина некоторое время скрывала смерть мужа, пока не сделала необходимых приготовлений для правопреемства своего сына. Собрав всех консулов и сенаторов, она велела им принести обеты за здравия Клавдия. Она даже заботливо укрыла мертвого мужа теплым одеялом: мол, "больной", не мерзни! Даже пригласила музыкантов и шутов, чтобы те развлекали "тяжелобольного" императора. Вот это изобретательность и сметливость ума! Вот это фарс! И чтобы никто не мог сообщить Британнику о смерти отца, Агриппина заперла его в охраняемой комнате и вела задушевные беседы, играя роль заботливой и чуткой матери. Британник "повелся".

Но весть о смерти императора облетела весь Рим. Тогда фарс прекратился. Нерон в сопровождении наставника Бурра предстал пред войсками и произнес речь уже не мальчика, но мужа. Он пообещал всем солдатам крупное вознаграждение и выпивку, и те, ошалев от счастья, провозгласили Нерона императором. Сенат, испугавшись Агриппины и Нерона, которые заручились поддержкой римской армии, тут же утвердил это решение.

Нерону было 16 лет, когда его мать поднесла на блюдечке с золотой каемочкой ему практически неограниченную власть над миром. В честь этого она была объявлена служительницей культа Божественного Клавдия, который был обожествлен Нероном сразу после смерти. В первое время правления Нерона реальным правителем государства была Агриппина. Она даже присутствовала на сенатских заседаниях, правда, находясь за занавеской.

Теперь у нее стало еще больше власти и те соперники, которые были ей не по зубам при Клавдии, сделались в одночасье весьма беззащитными и уязвимыми. Тут Агриппина и вспомнила неистового заступника Домиции и Клавдия — Нарцисса. Ведь он не испугался ее угроз и поддался на ее щедрые посулы и не предал своего любимого хозяина — Клавдия. Она приказала арестовать его и бросить в темницу-одиночку и содержали его в таких ужасных условиях, что Нарцисс был вынужден покончить жизнь самоубийством. А все его состояние, а оно было немалым, конфисковалось в пользу императрицы.

Но недолго Агриппина наслаждалась своей властью. Ее сын не захотел оставаться в тени своей могущественной и жестокой матери и сам возжелал владычествовать Римом. И однажды произошел один инцидент, который положил начало их вражде.

А дело обстояло так…

Нерон принимал делегацию посланников армянского царя. Император согласно его статусу сел на трон. Но его мать, зная, что только ей и никому другому сын обязан своим возвышением, пожелала чтобы ей было оказано великая почесть и уважение, а именно: предоставление места рядом с самим владыкой Рима.

Это было неслыханно — женщина и верховодит на важном государственном приеме!

Нерон, несмотря на пиетет пред матерью, явно не собирался потакать капризам матери. Он был против такой политической новинки. Но упорная Агриппина сама пошла к трону. Свита, предчувствуя мировой скандал, шепотом посоветовали Нерону сойти с трона на встречу к матерью, чтобы оказать ей императорские почести. Нерону не хватило характера, и он дал слабину. Он поднялся с трона и встретил мать, рассыпаясь в любезностях и комплиментах и в то же время подыскивая повод перенести аудиенцию с иностранными гостями на следующий день. Делегация ушла, императрица осталась довольна исходом эпатажного поступка, а Нерон испытал облегчение от того что избежал позора. Но после этого случая он затаил зло на мать. То была первая трещина в их политическом союзе в том союзе где главенствующую роль исполняла его незабвенная и неповторимая мать.