Валерий Чудов - Морская слава Беларуси

Казарский поднял руку, лицо его было сосредоточенным.

— Раз уж вы все здесь собрались, господа офицеры, — сказал он серьёзным голосом, — давайте проведём совещание. Тем более что времени у нас маловато.

Командир обвёл глазами свой маленький офицерский корпус и, видя, что все молчат в знак согласия, продолжил:

— Мне нечего от вас скрывать, вы сами видите, турецкие корабли нас настигают и вскоре догонят. У них — один трёхдечный и один двухдечный [50] Парусные линейные корабли: трёхдечный — с тремя палубами, двухдечный — с двумя. На каждой палубе размещалась артиллерия. корабли. По моим расчётам — около двухсот пушек. У нас — восемнадцать, да две погонные на носу. В десять раз перевес по огню, да и пушки у них — покрупнее наших. А про численный состав и говорить нечего. У нас 110 человек нижних чинов и 5 офицеров, у них людей — тьма. Вот такой расклад. Теперь я хочу услышать ваше мнение, господа офицеры. Вопрос один: что будем делать? Как и положено по нашей морской традиции, начнём с младшего по чину. Ваше слово, Иван Петрович.

Самый старший по возрасту, но младший в звании поручик корпуса флотских штурманов Прокофьев говорил спокойно, медленно, будто взвешивая каждое слово:

— Главное, не посрамить наш Андреевский флаг. Раз уж уйти нам нельзя, разбить неприятеля невозможно — больно перевес велик, значит драться надо до последней возможности. А потом, когда уж конец совсем придёт, — привалиться к неприятельскому кораблю, да вместе с ним — на воздух!

— Хорошо сказано. А ваше мнение, Дмитрий Петрович?

— Будем биться насмерть, — ответил мичман Притупов.

— Постоим за Отечество, — сказал лейтенант Новосильский.

— Сраму не примем, — коротко бросил старший офицер корабля лейтенант Скарятин.

— Ну что ж, другого я от вас не ожидал, господа офицеры, — подвёл итог Казарский. — Итак, военный консилиум проведён, о чём я сейчас сделаю запись в вахтенном журнале. Будем драться до последней возможности. Кроме того, я предлагаю положить заряженный пистолет на шпиль перед входом в крюйт-камеру [51] Крюйт-камера — помещение на корабле для хранения боеприпасов, взрывчатых веществ, пороховой склад. Крюйт-камера охранялась самым тщательным образом. , чтобы в случае угрозы захвата корабля противником последний из оставшихся в живых офицеров выстрелом в бочку с порохом взорвал бриг. Возражения есть?

— Нет, — ответили хором все офицеры.

— Тогда стройте людей, Сергей Иосифович.

Казарский прошёлся вдоль строя и остановился посредине.

— Братцы, вы все опытные бойцы. Стояли уже и под ядрами вражескими, и под пулями у стен Анапы и Варны в прошлом году. Да и в этом — уже привели два призовых судна. Но теперь серьёзная баталия предстоит, братцы. Не уйти нам от неприятеля, а значит будем принимать бой. Господа офицеры и я решили биться до последнего. Не погрешим против присяги! Так требует от нас государь император и честь военно-морского флота. Никогда ещё русский корабль не сдавался в плен и не спускал флаг перед неприятелем. А если наступит последняя крайность, то мы взорвём бриг вместе с вражеским судном. Хочу вас уверить, что я, как командир, сделаю всё возможное, чтобы спасти судно и вас. Поэтому жду от вас быстрого и точного исполнения команд моих и остальных офицеров. Будьте внимательны и стойки в бою. И тогда мы, с божьей помощью, победим!

Когда Казарский закончил свою речь, строй несколько мгновений молчал, потом вдруг взорвался громким «Ура!»

— Разве можно было ожидать другого от русского моряка, — удовлетворённо продолжил командир. — Разойтись по местам. «Корабль к бою изготовить!»

Матросы разбежались по номерам. Каждый готовил своё заведование. Лишнее убиралось. Оставляли лишь то, что необходимо в бою. Закреплялись особым образом снасти. Так, чтобы реи, перебитые снарядом, не падали на палубу. Проверялись пушки-каронады [52] Пушки-каронады (карронады) — гладкоствольные артиллерийские орудия. Впервые появились в английском флоте в конце 18 века, а затем приняты на вооружение и в береговой артиллерии. , их платформы, порох, запалы, осматривалась крюйт-камера.

Казарский окинул взглядом весь свой небольшой корабль.

— Сергей Иосифович, — обратился он к старшему офицеру, — сбросьте за борт шлюпку, она нам не понадобится, только мешает обстрелу. И переведите погонные пушки на корму. Будут ретирадными. Отстреливаться с кормы чем-то надо, когда турки уже совсем близко будут.

Две пушки, которые находились в носовой части, назывались погонными, потому что из них стреляли, когда преследовали неприятеля. Матросы перекатили их на корму по специальным медным дугам. Теперь эти пушки стали ретирадными, то есть кормовыми. Ими можно было стрелять по преследователям.

Казарский опять собрал офицеров.

— Хочу с вами поделиться, как я буду строить бой. Говорю на тот случай, если погибну, — начал он. — И каждый из вас, кто заменит меня, возможно, учтёт моё мнение. Как вы считаете, господа, в чём наше преимущество перед огромными кораблями, преследующими нас? Правильно, в манёвре. Бриг небольшой, хорошо слушается руля, значит мы быстрее можем развернуться, уйти от линии огня, даже подойти ближе к противнику, чтобы уменьшить площадь обстрела. Манёвр — наш козырь, и мы должны его использовать в полной степени. Держаться будем так, чтобы наша корма находилась на линии носа преследующего судна. Тогда нас будут обстреливать погонные пушки одного противника. Второй вражеский корабль почти исключается из боя.

— У них скорость выше, они могут обогнать нас и поставить бриг под бортовые залпы с двух сторон, — засомневался Скарятин.

— Вот тогда и будем крутиться, подставляя корму. Бриг низко сидит по сравнению с линейными кораблями, и пушки их на верхних палубах могут палить лишь по нашим парусам со снастями, да и то если не побоятся по своим попасть. Опасными остаются для нас орудия на нижних палубах. Поэтому надо всё время поворачиваться к ним кормой и паруса ставить вдоль корпуса, чтобы уменьшить угол обстрела противника. Ну и сами мы огрызаться будем. Палить надо по носовой части, по тем снастям, которые держат рангоут. Разрушим крепления, и мачты зашатаются. Вот такое мнение. Только так мы можем спасти «Меркурий» и с честью выйти из боя. Ну как вам моя диспозиция, господа?

— Отличная, Александр Иванович, только мы уверены, что вы до конца будете руководить боем, — ответил за всех Скарятин.