Алексей Карпов - Великий князь Владимир Мономах

Конечно же, это вероломное убийство не украшает Владимира. Однако летописец сумел найти весомый аргумент для того, чтобы оправдать князя. «Нету в том греха», — передаёт он слова дружины, обращённые к Владимиру, и Владимир соглашается с ними. Так интересы Русской земли и «христианского рода» перевешивают в глазах Мономаха все прочие аргументы, в том числе его же крестное целование. Позднее в своём «Поучении» он без тени сожаления вспомнит о расправе над Итларем и «Итларевой чадью».

Тем более что убийство послов стало прологом к успешному походу на половцев, который Владимир совершил совместно со Святополком в конце февраля — марте того же года. Князья выступили за Голтав (город и река в Переяславской земле) и подвергли опустошению половецкие становища («вежи»):

...И взяли вежи, и захватили скот, и коней, и верблюдов, и челядь, и привели их в землю свою.

Это первый отмеченный летописью успех русских после стугнинской катастрофы. По крайней мере три его составляющие будут приносить победы русским князьям и позднее, во время русско-половецких войн XII века. Это, во-первых, согласованные действия князей, во-вторых, их наступательный, а не оборонительный характер, перенесение войны в Половецкую степь и, в-третьих, удачный выбор времени года для начала похода: именно в конце зимы — весной половецкие вежи были наиболее уязвимы из-за отсутствия кормов для лошадей. Так первый совместный успех Владимира и Святополка предопределил их будущие победы.

Правда, в те же месяцы 1096 года половцы нанесли ответный удар и сожгли Юрьев — важную русскую крепость на реке Роси. Но Святополку и на этот раз удалось заключить с ними мир.

В походе за Голтав не принял участия князь Олег Святославич. Владимир и Святополк посылали за ним в Чернигов, однако Олег, поначалу, кажется, намеревавшийся действовать заодно со своими двоюродными братьями, затем отказался от участия в войне. Более того, он укрыл у себя в Чернигове сына убитого Владимиром Итларя — кровного местника князя.

...И начали гневаться на Олега за то, что не пошёл с ними на поганых. И послали Святополк и Владимир к Олегу, так говоря: «Вот ты не пошёл с нами на поганых, которые разорили землю Русскую; а вот у тебя Итларевич: либо убей его, либо выдай нам. Он враг нам и Русской земле». Олег же не послушал того, и была между ними ненависть...

Впоследствии и в письме самому Олегу, и в «Поучении» Владимир будет объяснять причины войны исключительно связями черниговского князя с половцами. Однако есть основания полагать, что, начиная войну, он думал в том числе и о возвращении себе Чернигова. Во всяком случае, несколько позднее, в том же письме Олегу, Владимир признает за собой вину:

Если же в том я грех совершил, что пошёл на тебя к Чернигову из-за поганых, то в том каюсь...

Святополк на этот раз решительно поддержал его — быть может, опасаясь чрезмерного усиления теперь уже Олега Святославича. Летопись датирует начало войны между князьями весной 1096 года, когда Владимир и Святополк предложили Олегу приехать в Киев и заключить здесь договор, а Олег высокомерно отказался. Но, как выясняется из рассказа того же летописца, враждебные действия в отношении Олега начались раньше. Не позднее февраля 1096 года сын Владимира Изяслав захватил принадлежавший Олегу Муром. Он действовал самовольно, но не вызывает сомнений тот факт, что его агрессивные действия укладывались в русло политики, проводимой его отцом. Ощущая неизбежность войны, Изяслав решил первым нанести удар и извлечь из этого выгоду для себя лично. Тогда же, в феврале—марте 1096 года, на княжение в Новгород, как мы знаем, был возвращён Мстислав Владимирович, что не могло восприниматься иначе как действие, враждебное по отношению к Святославичам. В апреле же Владимир и Святополк двинули войска к Чернигову.

В лето 6604 (1096). Святополк и Владимир послали к Олегу, так говоря: «Иди в Киев, да заключим договор о Русской земле перед епископами, и перед игуменами, и перед мужами отцов наших, и перед людьми градскими, чтобы защитить Русскую землю от поганых». Олег же, исполнившись дерзости, с высокомерием отвечал так: «Не подобает судить меня епископу, или игуменам, или смердам», и, послушав злых советников, не захотел идти к братьям своим. Святополк же и Владимир сказали ему: «Вот ты ни на поганых с нами не идёшь, ни на совет к нам — значит, ты замышляешь против нас и поганым помогать хочешь. Пусть Бог нас рассудит!» И пошли Святополк и Владимир на Олега к Чернигову. Олег же выбежал из Чернигова месяца мая в 3-й день, в субботу. Святополк же и Владимир [гнались за ним. Олег вбежал в Стародуб и затворился там. Святополк и Владимир] [51] В Лаврентьевской летописи пропуск. Восстанавливается по тексту Радзивиловской летописи. осадили его в городе. [И] бились из города крепко, а эти приступали к граду, и много было раненых с обеих сторон. И была между ними брань лютая, и стояли около города 33 дня. И изнемогли люди в городе, и вышел Олег из города, прося мира, и дали ему мир, сказав так: «Иди к брату своему Давыду, и приходите в Киев, на стол отцов наших и дедов наших, ибо то есть старейший город во всей земле — Киев, там подобает нам собраться и договор заключить. Олег же обещал исполнить это, и на том целовали крест.

Эта война, как и другие междоусобные войны, дорого стоила Руси. В то время как князья осаждали Олега в Стародубе, их собственные города подверглись нашествию половцев. В мае половецкий хан Боняк напал на Киев, а хан Куря разорил предместья Переяславля — города Мономаха. Спустя всего несколько дней после отступления Кури от Переяславля город подвергся нападению и осаде другого могущественного половецкого хана, тестя Святополка Тугоркана. Святополк и Владимир, только что вернувшиеся из Стародуба в Киев, сначала попытались разбить Боняка, а затем совершили стремительный переход от Киева к Переяславлю и внезапно атаковали половцев Тугоркана:

Святополк же и Владимир пошли на него по этой стороне Днепра [52] То есть по правой (киевской) стороне. , и пришли к Зарубу [и там] переправились, и не заметили их половцы. Бог сохранил их, и, исполчившись, пошли к городу; горожане же, увидев, обрадовались им и вышли к ним, а половцы, исполчившись, стояли на той стороне Трубежа. Святополк же и Владимир пошли вброд через Трубеж на половцев. И хотел Владимир выстроить полк; они же не послушали, но устремились на конях на врага. Увидели это половцы и побежали, а наши погнались им вослед, посекая врагов. И содеял Господь в тот день спасение великое, месяца июля в 19-й день. Побеждены были иноплеменники, и князя их убили Тугоркана, и сына его; и иные князья многие, враги наши, тут пали. На следующий же день отыскали Тугоркана мёртвого, и взял его Святополк, как тестя своего и врага, [и], привезя его к Киеву, похоронил его...