Владимир Золотарев - Воскресшая из пепла. Россия. Век XVII

Таким образом, все осмелели и крепко бились… Тогда нашли отверстие подкопа, вскочили в глубину подкопа клементовские крестьяне Никон по фамилии Шилов и Слота; зажгли в подкопе порох с грязью и смолу, заложили отверстие подкопа и взорвали его. Герои сгорели в подкопе, пожертвовав своею жизнью. Люди из города сильно наступали на гору Волкушу к пушкам литовским, а те стреляли из-за туров.

Тогда же ранили Ивана Есипова и троицких людей прогнали к Нижнему монастырю. Голова Иван Внуков вернулся со своими людьми от Нижнего монастыря по плотине к пруду и прогнал литву и казаков в Терентьевскую рощу и до горы Волкуша, без пощады избивая их.

Троицкий слуга Данило Селевин, которого поносили из-за измены его брата Оски Селевина (Осип Селевин перебежал в стан врага во время одной из вылазок), не желая носить имя изменника, сказал перед всеми людьми: „Хочу за измену брата переменить свою жизнь на смерть“. Он пешком пришел со своей сотней к Сергиеву колодцу — против изменника атамана Чики с его казаками. Данило был очень силен и искусен владеть мечом и поразил много людей литовских, в том числе убил трех вооруженных людей на конях. Но один из воинов противника ударил Данилу копьем в грудь. Несмотря на ранение, Данило бросился на того воина и поразил его мечом, однако сам стал сильно изнемогать от раны. Взяли его, отвели в монастырь, и он умер.

Головы Иван Ходырев, Борис Зубов со своими сотнями прогнали литву и казаков за мельницу на луг. Иван Внуков остался в Нижнем монастыре. Атаман Чика убил Ивана Внукова из самопала. И отнесли того в монастырь. Троицкие люди очень печалились об убитых дворянах и слугах, потому что те были храбры и искусны в воинском деле.

Троицкое войско, снова выстроившись, убило 2 полковников, королевских дворян: Юрия Мазовецкого и Степана Угорского, 4 жолнерских ротмистров и других панов; много всяких людей побили и ранили, а захваченных живьем пленников увели в город».

Воеводы велели подать сигнал к отбою. Ратники повернули обратно и стали возвращаться в монастырь. Но, оказывается, не все прекратили сражение. В то время когда защитники бились в стане противника, некоторых монахов осенила смелая мысль. Они пришли на пивной двор к старшему монаху Нифонту Змиеву, говоря: «Враги наши одолевают нас, но мы, несчастные, получим большую помощь, если сможем отнять еще вдобавок туры у литовских людей и подадим помощь и нашему войску». И тогда Нифонт с 200 ратниками и 30 монахами пошли на вылазку. Они перешли ручей и атаковали укрепления противника, которые охранялись слабыми силами — враги повсюду отбивались от наседавших защитников крепости. Смельчаки напали на охрану, но враги пришли уже в себя и бросились отбивать осадные башни. Ратники отступили, но не ушли в город, а по оврагам вышли в тыл осадных сооружений, овладели орудиями и зажгли на деревянных башнях и тарасах. Обеими сторонами подошла помощь, и снова разгорелась ожесточенная схватка. Защитники монастыря потеснили врага и, захватив пленников, знамена, литавры и пушки, возвратились в крепость.

В тот жаркий день у противника взяли 8 пищалей, много самопалов (ружей), мечей и копий. Защитники потеряли в бою 174 человека убитыми, 166 человек были ранены. Геройски погибли Шилов и Слота, добровольно спустившиеся в подкоп и взорвавшие его. Потери врага превысили 1500 человек убитыми и 500 ранеными.

После этого «славного» дела Сапега и Лисовский больше не осмеливались идти на приступ монастыря. Они решили взять его блокадой. Но воеводы противника, стремясь охватить плотным кольцом все пространство вокруг монастыря, растянули войска и тем самым не сумели надежным образом отрезать крепость от внешнего мира.

Наступила зима 1609 года. Интервенты жили в наскоро сколоченных хижинах и вырытых землянках. Продовольствие добывали грабежом окрестных сел и деревень. Храбрые защитники и в этом сильно мешали полякам. Они часто выходили за стены монастыря, врасплох нападали на вражеских фуражиров и отбивали провиант. Поляки свидетельствовали, что не проходило и трех дней, чтобы из монастыря не было вылазок, а нередко их совершалось по две в один день — утром и вечером. И во время этих стычек многие из защитников прославили себя как славные воины. Об этом свидетельствует красочный, написанный ярким, образным языком рассказ современного писателя тех событий Авраама Птицына: «Гетман Сапега и Лисовский снова учинили лукавый умысел относительно троицкого войска. Ночью они привели множество конных рот, скрыли их среди рыбных садков и оврагов, чтобы отвлечь от города троицкое войско. Подъезжая к палисадам, они стали выманивать людей из города. Городские люди, стража, увидев с церкви вражеских людей, укрывшихся в оврагах, стали бить в осадный колокол. Русские воины вернулись к городским стенам. Хитрые враги увидали, что не получат желаемого, выскочили из лесов и оврагов. Словно лютые львы из пещер и дубрав, устремились они на русских воинов и притиснули их к городским стенам. Городские люди тогда побили много литовских людей и живыми захватили четырех жолнеров…»

Однажды на рассвете воскресенья, среди густой зимней мглы, воеводы снова сделали вылазку на литовские заставы, в Благовещенский овраг, на Нагорную заставу, к Благовещенскому лесу, а других людей послали к пруду на горе за садами, на заставы русских изменников. Конные люди вышли и побили заставу в Мишутинском овраге, потом поспешили к Нагорной заставе и тут теснили врага вдоль по Красной горе до Клементовского пруда и многих побили.

Пришло много рот из лагеря Сапеги, и грянул большой бой. Из города вышло на помощь много людей, конных и пеших, и снова противника прогнали до Клементовского пруда.

«Лисовский засвистал, словно змей, со своими аспидами, желая проглотить русское войско, бросился с пешими и конными людьми из Терентьевской рощи на троицких людей, сделавших вылазку.

Троицкое войско крепко билось с ним, но не смогло одолеть и отошло от неприятеля в городские рвы, а со стен городских много побили литовских людей.

Воеводы произвели из города в помощь конную вылазку, а головами над ними отпустили монахов Ферапонта Стогова, Малахию Левитина и других монахов 20 человек.

Они вышли и с мужеством бросились на литовских людей. К троицким людям подоспели с Красной горы воины, бившиеся там с литовцами и поляками, а остальные укрылись на Красной горе, в Глиняном овраге.

Лисовскому показалось, что из монастыря вышло многочисленное войско: его охватил страх, и он побежал со всем своим войском под гору, за мельницу, на луг и в Терентьевскую рощу. Троицкое войско мужественно било их. Тогда захватили живыми много панов с оружием и привели в город. Лисовский остановился в долине за горой Волкушей; скоро к нему пришли и конные роты Сапеги.