Владимир Золотарев - Воскресшая из пепла. Россия. Век XVII

Войска самозванца развернулись в боевую линию из трех отрядов. На левом фланге приготовилась конница — 2 тыс. поляков и столько же русских. В центре — 4 тыс. пеших казаков, усиленных артиллерией. На правом фланге — 8 тыс. конных казаков. Все войско самозванца насчитывало около 16 тыс. человек. Атаку начинала польско-русская конница — наиболее подготовленная часть войска. Конные казаки должны были сковать левый фланг рати Мстиславского. Центр, состоявший из пехоты и 13 пушек, предназначался для резерва, который в случае нежданной контратаки мог служить защитой для перестроения. Фланговая атака при ее успехе отбрасывала русскую рать к реке Сев.

Польская рать в составе семи хоругвей первой линии и одной хоругви, действовавшей совместно с русской конницей сторонников самозванца, одетой в белые рубахи поверх лат, атаковала правый фланг правительственных войск. Наемная конница не выдержала атаки и в беспорядке начала отступать. Развивая наметившийся успех, польские хоругви повернули вправо и пошли в атаку на стрельцов. Подпустив неприятеля на очень близкое расстояние, русская пехота произвела артиллерийский залп, а затем первые две шеренги (3 тыс. человек), вздвоившись, выстрелили из пищалей. Заступив на их места, дали залп и другие две шеренги (тоже 3 тыс. человек). Конница поляков, понеся ощутимые потери, в полном беспорядке отхлынула назад. В это время конница левого фланга рати Мстиславского, опрокинув конницу казаков, начала общее преследование. Стрелецкая пехота решительно вышла из-за обоза и обрушилась на пехоту противника. Пешее войско самозванца, оставленное без помощи, оказалось в окружении. 500 поляков, пытавшихся укрыться за своей пехотой, были убиты. Преследование противника продолжалось на расстоянии 8 км, после чего гонцы от Мстиславского вернули русскую конницу назад, что спасло Лжедмитрия от пленения. Всего войско самозванца потеряло около 6 тыс. человек. 13 пушек были захвачены московским войском. Правительственные войска потеряли 525 человек.

Сражение под Добрыничами свидетельствовало о преимуществах линейной тактики, утверждавшейся в войске России. Линейный боевой порядок русских войск имел свои особенности. В отличие от наемных армий Западной Европы, которые вели огневой бой в сомкнутых строях и, сближаясь с противником, делали остановки для заряжения ружей, стрелецкая пехота после залповых выстрелов переходила в атаку, применяя холодное оружие.

Позднее Петр I при разработке в 1700–1702 гг. армейского устава учел уже привычные к тому времени действия стрелецкой пехоты и отказался от стрельбы «нидерфален» (отстрелявшиеся шеренги становились на колени для заряжения ружей). Для стрельбы пехота выстраивалась в шесть шеренг, которые вели огонь, вздваивая первые две шеренги. Отстреляв, они уходили назад, уступая место следующим шеренгам.

При Добрыничах русские войска применили наиболее оптимальное построение, отвечавшее техническим возможностям вооружения того периода. Исход боя был решен умелым применением огнестрельного оружия первой линией стрелецкой пехоты, состоявшей из четырех шеренг. Вторая линия русской рати, используя холодное оружие, придала устойчивость боевому порядку и завершила окружение противника в ходе контратаки. Тем не менее тактический успех русской рати не перерос в стратегический. Преследование велось недостаточно решительно. Самозванцу удалось скрыться с поля боя.

Несмотря на поражение войск Лжедмитрия, на его сторону перешли города и уезды юга, юго-запада и юго-востока — огромный район, охватывающий бассейн рек Днепр, Дон, Волга, Ока. Народные низы продолжали верить в легенду о «добром царе-заступнике» Дмитрии. Жители города Путивль приютили самозванца и стали собирать новые силы. «Прелестные письма», сулившие тягловому населению льготы и облегчение, дворянам — поместья, а московской аристократии — избавление от «выскочки» Бориса Годунова, создали благоприятную обстановку для победного шествия Лжедмитрия на московский трон. Весной 1605 г. интервенты возобновили поход на Москву.

13 апреля 1605 г. скоропостижно скончался Борис Годунов. Царская армия, осаждавшая Кромы, не присягнула 16-летнему сыну Годунова Федору. Воеводы, в том числе П.Ф. Басманов, возглавлявший войска, перешли на сторону самозванца. 1 июня 1606 г. «прелестные грамоты» появились в столице. Горожане начали громить хоромы сторонников Годуновых. Восстание городского населения против зажиточной верхушки посада и спекулянтов хлебом окончательно расчистило путь к Москве ставленнику польских феодалов. 20 июня 1605 г. Лжедмитрий в сопровождении поляков и казаков прибыл в столицу и через месяц был увенчан шапкой Мономаха.

Оценивая эти события, Н.М. Карамзин писал, что царь Федор Борисович Годунов «цвел добродетелею и надеждою: столько имел и столько обещал для счастья России, если бы оно угодно было Провидению», но он был свергнут с престола и вместе с матерью умерщвлен. Прах его отца изъяли из порфирородных погребений кремлевского Архангела Михаила (Архангельского) собора. Он был перенесен в убогой деревянной раке в девичий Варсонофьевский монастырь на Сретенке и погребен уединенно там, где уже покоились его сын и жена. Затем останки Годуновых перенесли в Троице-Сергиев монастырь [2] С 1744 г. — Троице-Сергиева лавра. , где при Успенском соборе устроили им семейную усыпальницу (1782).

Решалась и судьба приверженцев Бориса Годунова. Из Москвы, подвергнув изгнанию, удалили более 70 опальных семейств и отправили их в темницы и ссылки.

Был сведен с патриаршества и предстоятель Иов. Лжедмитрий боялся и предположить, что многообличительный старец мог бы благословить его на государство, с благоговейным видом возложив царский венец на своего беглого послушника. И «важнейшего свидетеля истины, противного самозванцу», на простой тележке свезли в Старицкий Богородицкий монастырь под Тверью, где полувеком прежде подвижник принял иноческий постриг.

На место сверженного патриарха Лжедмитрий повелел избрать грека Игнатия, прежнего епископа города Элассо, находившегося близ Афона. Он был изгнан турками и некоторое время жил в Риме, а затем при Федоре Ивановиче прибыл в Россию. Вскоре он оказался в поле зрения Бориса Годунова и принял Рязанскую епархию. Льстивый грек сумел снискать благосклонность и самозванца, встретив его одним из первых еще в Туле.

Лжедмитрий I вырвал из Сийской пустыни и мнимого своего сородича — опального священоинока Филарета, которого возвел в сан митрополита на кафедру в Ростов Великий, хотя и вопреки его желанию. Филарет отклонял от себя эту высокую честь.

Но недолго властвовал Лжедмитрий I. Многие творимые им бесчинства «для Церкви, двора и народа» умножили ненависть и презрение к самозванцу. Наглость и безнаказанность поляков ожесточили москвичей. Пришло прозрение и отрезвление.