Валерий Малеваный - Советский спецназ в Афганистане

В 1987 году, с началом объявленной Горбачевым перестройки, в СССР во всех силовых структурах стали формироваться подразделения спецназа. Для очень многих силовых министров это были просто рычаги карьерного роста и превосходства в советской иерархии.

Вот документально-исторические даты:

— В марте 1986 года, в соответствии с Постановлением Совета Министров СССР, новый министр МВД СССР генерал Александр Власов подписывает приказ «Об организации в системе МВД СССР подразделений противодействия иностранным техническим разведкам»;

— 1 октября 1987 года генерал Власов подписывает приказ о формировании в системе МВД подразделений специального назначения-,

— В ноябре 1987 года подписан приказ об образовании в МВД СССР отрядов милиции специального назначения;

— 4 декабря 1987 года Приказом министра МВД СССР утвержден «Устав боевой службы специальных частей внутренних войск»;

— 2 октября 1988 года Горбачев назначает Министром МВД СССР генерала Бакатина Вадима Викторовича;

— 3 октября 1988 года генерал Бакатин издает приказ о формировании в МВД отрядов милиции особого назначения (ОМОН).

На ОМОН возлагаются следующие задачи:

— охрана общественного порядка при проведении общественно-политических, спортивных, культурно-зрелищных и других мероприятий;

— охрана порядка при возникновении стихийных бедствий: эпидемий, аварий, катастроф и других ЧП;

— предупреждение причин групповых нарушений общественного порядка, а также массовых беспорядков;

— участие в мероприятиях по задержанию опасных преступников.

В 1988 году Бакатин в составе внутренних войск формирует бригады оперативного назначения, в которых создает учебные роты спецназа. Этим же приказом в полках оперативного назначения внутренних войск все внештатные взводы спецназа, сформированные в 1981 году, разворачиваются в штатные роты специального назначения.

Надо не забывать, что к 1985 году почти все подразделения спецназа КГБ СССР кроме «Вымпела» были выведены из Афганистана, а на их место в работе по зонам боевой ответственности приходит армейский спецназ, спецназ МВД и спецназ ГРУ Генштаба МО СССР.

Катастрофа переформирования высокопрофессиональных спецназов «Вымпела» и «Альфы» была уже потом, в октябре 1993 года, когда за неподчинение приказам Ельцина о штурме взбунтовавшегося Верховного Совета СССР командира «Альфы» генерала Геннадия Зайцева едва не лишили генеральского звания, а «Вымпел» передали в МВД, переименовав в «Вегу». Командир «Вымпела» генерал Дмитрий Герасимов вместе с 67 офицерами-профессионалами спецназа отказались менять место службы, на что обиделся уже министр МВД России генерал Ерин. А ведь во всем мире признано военными экспертами спецназа, что если подразделение спецназа по каким-либо причинам — неважно по каким — покинуло более 30 % штатного состава, это подразделение считается небоеспособным.

И выходит, что государство, двенадцать лет подряд тратившее огромные деньги на обучение элитного спецназа, прошедшего огонь, воду и медные трубы (горные ущелья) Афгана, фактически расформировывает в угоду политическим амбициям «демократов» этот элитный спецназ. Правда, умные советники помогли Ельцину собраться с мыслями и уговорили не расформировывать «Альфу» и за правильную человеческую позицию не наказывать ее командира — генерала Зайцева. Но от президентской охраны элитный спецназ все равно был отстранен.

«Вымпелу» повезло меньше, и он стал именоваться в МВД России как спецназ «Вега».

А ведь никто до сих пор не знает исторической правды страшного октября 1993 года, когда группа безответственных даже не политиков, а генералов и интриганов от политики противопоставила себя всей России. Когда приказ на подавление сопротивления в Белом доме получен лично от Президента России, раздумывать бойцам спецназа просто опасно, но по-человечески понять их командиров — генералов Герасимова и Зайцева — можно, ведь стрелять в свой народ — все равно что бить слабого и немощного старика на улице спецназовским ботинком. Особенно умиляет, когда женщина-журналист судит об этих событиях со страницы солидной газеты с этаким всезнающим темпераментом и ортодоксальной убежденностью.

И никто не задумается, а может и просто не знает, что спецназы «Вымпел» и «Альфа» совершили чрезвычайно геройский поступок, как бы подчинившись приказу, а на самом деле — проникнув в Белый Дом, чтобы вывести оттуда под своей охраной тысячу партийных болтунов. Не сделай они этого — и ночью озверевший ОМОН, уже положивший днем дубинками на землю стариков возле зоопарка, просто ворвался бы в Белый дом и перекрасил бы его в красно-алый цвет, усеяв мозгами хасбулатовских соратников стены мозгового центра России. И это, я считаю, — «афганский синдром» боевой правды бойцов, прошедших горячие точки.

Хочу предоставить слово непосредственному участнику тех событий, бывшему начальнику отдела спецназа «Вымпел», полковнику КГБ СССР Сергею Проценко:

«С “Альфой” мы были вместе, не делились. Мы, старики, знали друг друга с 1979 года. Те, кто помоложе, — с конца 80-х. В Афганистане вместе, по “горячим точкам”, считай, заодно мотались, учения совместные. Так что скрывать было нечего. Не идти — нельзя, идти — тоже нельзя. Договорились принять бескровное решение. Погрузились в автобусы, выехали из Кремля, остановились в улочке рядом с Генштабом. Подъехал к нам Барсуков. Стали предлагать ему свои варианты.

Ну, например, стрельба раздается с двух сторон. Окружаем Белый дом, прочесываем все чердаки, крыши, помещения, а уже оттуда нет ни одного выстрела. А отсюда, со своей стороны, легче остановить огонь. Увы. Это предложение он отвергает. Тогда прямо в лицо Барсукову говорим: стрелять по своим русским не будем. Очень тяжелое впечатление произвели действия ОМОНа в районе зоопарка. Они жестоко били людей… Это не ожесточило нас, произвело обратный эффект.

Часов в 15 стали выдвигаться к Белому дому. Гремели выстрелы, падали люди. Мы видели: по мере затягивания конфликта жертвы будут расти.

Я со своим отделом выдвинулся вдоль здания к центральному входу. У Белого дома стояло тысяч пять человек. Никто не мог объяснить, что это за люди — сторонники парламента или наоборот. Подошли ближе, присмотрелись. Стало ясно — это не сторонники парламента. По взглядам, возгласам можно было понять: они рвутся туда не с благими намерениями. Конечно, здесь же толпились и журналисты.

Пришлось вытащить милицию с задних рядов, поставить вперед и с их помощью начать потихоньку, культурно теснить толпу. Уговаривали, мол, пули летят, не резиновые. Поставили свое оцепление. Я поднялся с центрального входа на второй этаж. В зал, где сидели депутаты, не входил, стал на входе уговаривать их покинуть Белый дом.