Коллектив авторов - Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 2

Публично выступая за единую Германию, что отвечало стремлению всех немцев, Аденауэр в действительности понимал, что на данном этапе правильнее и целесообразнее оставить ее разделенной, поскольку считал, что советская цена объединения будет непомерной и неприемлемой для ФРГ. В результате Аденауэру удалось прочно, крепко и надолго связать ФРГ с Западом в экономическом, культурном и военном отношении, пойдя даже на историческое примирение с Францией, о чем говорилось выше.

Для немцев, которые действительно испытывали чувство вины за свое нацистское прошлое, привлекательность ЕЭС состояла в том, что оно прочно связало их страну с либеральной демократией и рыночным капитализмом, а также предоставляло ФРГ легальные возможности для последующего расширения своего влияния на развитие Европы. Привлекательность европейской интеграции при участии ФРГ была столь велика, что она согласилась платить за инициированную французами ОСП (общую сельскохозяйственную политику), тем самым гарантировав процветание французского сельского хозяйства; этих обязательств немцы придерживались в течение 40 лет, начиная с 1962 г.

Помимо достижения единства взглядов с французами по многим проблемам, К. Аденауэр смог добиться соглашения с Израилем, что первоначально казалось чрезвычайно сложным делом — камнем преткновения были преступления Холокоста. И все-таки 10 сентября 1952 г. Аденауэр и глава израильского МИД М. Шарет подписали договор о возмещении ущерба — ФРГ обязалась в течение 12 лет выплатить 3 млрд марок Израилю для размещения 500 тыс. беженцев. Дипломатические отношения между ФРГ и Израилем были установлены в 1965 г.

Во время своего визита в СССР в 1955 г. Аденауэру удалось не только установить дипломатические отношения между двумя странами, но и договориться об освобождении из советских лагерей немецких военнопленных, осужденных за военные преступления. «Аденауэровская амнистия», которую в Германии рассматривали как личную победу канцлера, была причиной единственной до настоящего времени в истории ФРГ абсолютной победы ХДС/ХСС на выборах в 1957 г.

Во Франции сразу после окончания войны не удалось достичь политической стабильности. Конституция Четвертой республики, принятая в 1946 г., не способствовала утверждению сильной власти, к чему стремился признанный национальный лидер Ш. де Голль, что привело к правительственной нестабильности, постоянным поискам межпартийных компромиссов и созданию недолговечных коалиций. Часть ответственности за такую ситуацию несет ФКП, пользовавшаяся значительной поддержкой электората. Ее программные цели шли вразрез с политикой де Голля и не могли способствовать интеграции страны в складывавшиеся западноевропейские политическую и экономическую системы.

Впрочем, утверждение о правительственной нестабильности режима Четвертой республики верно лишь отчасти. За десять лет преемственного осуществления левоцентристских и правоцентристских правительственных программ Франция совершила значительный рывок к экономической модернизации и укреплению своих международных позиций. Правительственная нестабильность порождалась скорее не недостатками государственных институтов, а невозможностью создать прочное правительственное большинство, способное обеспечить широкую общественную поддержку исполнительной власти. Кризис Четвертой республики — это не кризис эффективности власти, а кризис доверия к ней.

Несмотря на этот кризис доверия, в экономической сфере Четвертая республика процветала и стала одним из главных инициаторов европейской экономической интеграции. Работоспособность системы европейского экономического сотрудничества зависела прежде всего от взаимных уступок, особенно со стороны Франции и Германии. Чтобы уцелеть в общем рынке, Франция должна была не только быстро индустриализироваться, но и на три четверти сократить свой неэффективный сельскохозяйственный сектор, поскольку в начале 1950-х годов во Франции на одного промышленного рабочего приходился один крестьянин (в Великобритании, например, это соотношение было 9 к 1). Чтобы революция в сельском хозяйстве стала возможной и выгодной, необходимы были средства для инвестиций в аграрный сектор. По расчетам французов, эти деньги могла бы дать Германия в виде трансфертных платежей или внутренних налогов в рамках ОСП. Взамен эффективная немецкая промышленность получала выход на французский рынок. Римский договор 1957 г. о создании ЕЭС, таким образом, являлся системой взаимовыгодных сбалансированных уступок. Французскую сельскохозяйственную модернизацию надлежало провести в сжатые сроки, с тем чтобы оправдать существование ОСП. Французская промышленность также должна была быстро модернизироваться, чтобы не дать возможности Германии превратить Францию лишь в рынок сбыта своих промышленных товаров. Оба процесса требовали сильного, уверенного в себе правительства, но в рамках Четвертой республики создать его не удавалось.

Даже центристы и правые во Франции критиковали экономический союз с Германией за то, что он ведет к германской гегемонии в Европе. Аденауэра, Шумана и итальянского премьера де Гаспери обвиняли в стремлении воскресить Священную Римскую империю германской нации. В Германии Римский договор также не пользовался повсеместной поддержкой, так, например, лидер социал-демократов К. Шумахер называл Парижский договор 1951 г. о ЕОУС «панфранцузской концепцией» и делом рук «канцлера союзников» Аденауэра.

Возвращение де Голля к власти в 1958 г. и конституирование Пятой республики стало переломным моментом не только в истории Франции, но и в европейской истории. Французская конституция, принятая на референдуме 1958 г., за которую проголосовали 17,5 млн французов против 4,5 млн, обеспечила последующее стабильное политическое развитие страны. Новый основной закон усилил президентскую власть (в 1959 г. президентом был избран де Голль) и стимулировал поляризацию партийной системы на два больших блока — правых и левых. Первые управляли страной 23 года, в течение которых Франция переживала самый продолжительный в ее истории период стабильности. После победы социалистов в 1981 г. конституция и политическая система Пятой республики продолжали эффективно функционировать. Так Франция обрела государственную систему, максимально соответствующую национальному складу и традиции.

При Ш. де Голле Франция превратилась в современную индустриальную державу, которая была полным антиподом Франции 1930-х годов. Преобразования, разумеется, проходили не без проблем, но осознание французами того, что страна стала вновь динамичной силой, как при Людовике XIV или Наполеоне, примирило их с разрушением провинциальной Франции и подготовило к сотрудничеству с Германией в рамках ЕЭС.