Коллектив авторов - Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 2

В «революции» 1968 г., так сильно повлиявшей на эволюцию западного общества, ярко выраженным был протест молодежи против ценностей старшего поколения. Особенно заметно это было в ФРГ. Один из студенческих активистов Й. Фишер (впоследствии член Партии зеленых и министр иностранных дел Германии), оправдывая радикализм движения 1968 г., называл его «демократией снизу», окончательно покончившей с остатками нацизма в западногерманской политической культуре. Надо отметить, что в странах с тоталитарным прошлым — Германии и Италии — студенты требовали, чтобы старшее поколение ответило за совершенные преступления времен фашизма и нацизма, о которых к тому времени уже не принято было вспоминать. По сути чувство покаяния за преступления нацизма и фашизма распространилось в обществе после 1968 г.

Конфликт поколений в 1960-е годы был усилен высокими темпами развития экономики и общества. Лишения военных лет и послевоенная разруха жестко контрастировали с новыми условиями, в которых молодое поколение наслаждалось благами цивилизации, более широкими возможностями для получения образования и профессионального роста, изобилием новых и дешевых товаров. В 1960-е годы технические новшества не только предлагали человеку увлекательную и разнообразную гамму впечатлений, но и способствовали уходу от сложившихся норм социального общежития.

Молодежная контркультура, сформировавшаяся как оппозиция буржуазным ценностям, отворачивалась от потребностей индивидуализма в поисках новой идентичности и нового чувства общности. Но у этой контркультуры оказалось мало шансов перед натиском мира коммерции и «общества потребления». В целом сочетание консюмеризма, материального процветания и отсутствия веры в существующий социальный порядок сильно осложнили отношение молодого поколения к прошлому и настоящему.

Слово «революция» применительно к уличным беспорядкам и волнениям 1968 г. употребляется в кавычках по той причине, что студенты не имели никакой политической программы и внешне все выглядело как неконструктивный протест, «бунт ради бунта» с лозунгами «запрещено запрещать», «хотим всего и сейчас», «самое разумное — требовать невозможного» и т.п. Общественность к этому бунту относилась снисходительно, поскольку считалось, что молодежи надо «перебеситься». Наиболее ярко эту внешнюю сторону бунта молодежи и его психологические нюансы передают художественные произведения, например романы американских писателей Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» и К. Кизи «Полет над гнездом кукушки», фильм итальянского режиссера Б. Бертолуччи «Мечтатели».

Студентов не устраивала не только система образования — в Западной Европе был довольно устойчив антиамериканизм, особенно в связи с войной во Вьетнаме. Например, немецкий писатель П. Вайс в пьесе «Вьетнамский дискурс» доказывал, что присутствие американцев во Вьетнаме было злом, подобным нацизму. Лидер западноберлинских студентов Р. Дучке заявил на одном из митингов: «Скажите американцам, что настанет день, когда мы выгоним их, если они сами не избавятся от империализма». После покушения на Дучке Й. Бахмана 11 апреля 1968 г. уличные бои продолжались пять дней. Среди 230 студентов, арестованных в Берлине, оказался сын В. Брандта Петер. Он заявил, что разочаровался в отце с тех пор, как тот вошел в правительство, и что между ними нет согласия. Левые идеи тогда были особенно популярны в студенческой среде. Легкие наркотики, рок-музыка и сексуальная революция обусловили молодежное движение в той же степени, как и цитатник Мао Цзедуна, который издали в 1967 г. тиражом 350 млн, а до конца 1968 г. — тиражом 740 млн экземпляров на 22 языках.

Протесты молодежи во многом были оправданны, например, когда речь шла о необходимости практических преобразований в университетах или о протестах против произвола полиции, угрожавшего гражданским свободам. При этом она наивно полагала, что сможет возродить троцкистское или анархистское революционное направление с целью разрушить старое общество. Огромное воздействие на молодежь оказала романтика революций в странах Третьего мира, особенно Кубинская революция 1953-1959 гг., которая по-настоящему вдохновляла левых на Западе. У Кубинской революции были все необходимые для этого атрибуты: романтика и ликующие толпы, яростные бои в городах под началом студенческих вожаков с их юношеским бескорыстием, и все это в тропическом раю, пульсирующем в ритме румбы. Известно было, что по всей Латинской Америке в порыве энтузиазма молодые люди вставали под знамена Ф. Кастро, Л.Троцкого, Мао, чтобы принять участие в революциях. В Боливии в 1967 г. погиб легендарный Э. Че Гевара, в Колумбии в 1966 г. был убит священник-революционер К. Торрес Рестрепо. Западную молодежь вдохновляли Мао Цзэдун и Хо Ши Мин, которые издалека казались возвышенно романтическими героями, избавившими свои народы от страданий. Эффект воздействия экзотики далеких стран доносило телевидение, как раз в этот период получившее повсеместное распространение.

Западная молодежь считала, что в бедах стран Третьего мира виноват Запад, поэтому развивающиеся страны, во-первых, нужно оставить в покое, предоставив полную свободу выбора политического пути, а, во-вторых, им нужно дать средства для развития экономики. И то и другое обернулось для Африки трагедией — ожидаемый подъем и торжество демократии в условиях самоопределения обернулись бесчисленными военными диктатурами, а деньги, которые давал Запад, уходили, как вода, в песок, поскольку часто просто разворовывались. Молодые западные радикалы в 1968 г. не учитывали фактор культуры, полагая, что простых позитивных решений и готовности все изменить вполне достаточно.

Молодежная «революция» 1968 г. носила ярко выраженный гедонистический характер. Фашизм, нацизм и большевизм отчасти также вначале являлись движениями молодежи, но для них были характерны аскетизм, подчеркнутая приверженность классической культуре, дисциплина, самоотверженность в реализации целей движения. «Революция 1968 года» была абсолютно иным по характеру явлением: беззаботное и благополучное «поколение Битлз» стремилось к раскрепощению и в политическом, и в семейном, и в сексуальном плане.

Для студенческих «революционеров» 1968 г. главное заключалось не в том, чего они собираются реально достичь своими действиями (политической программы как таковой не было), а в том, чем они занимались и что при этом чувствовали. Иными словами, студенты просто стремились к личному и социальному освобождению. «Революция 1968 года» в политической сфере стала кратковременной вспышкой, и ее активные участники всего десятилетие спустя стали снисходительно говорить о своем юношеском максимализме, недавние радикалы стали частью жизни общества, против которого они так рьяно боролись в 1968 г.