Коллектив авторов - Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 2

Главным внешнеполитическим достижением Ро Дэ У было установление дипломатических отношений с СССР и странами Восточной Европы. Этот фактор сделал Северную Корею более восприимчивой к смоделированной по западногерманскому образцу «северной политике», и осенью 1990 г. состоялись первые межкорейские переговоры на уровне премьер-министров, итогом которых было одновременное вступление двух Корей в ООН 17 сентября 1991 г. и подписание 13 декабря 1991 г. в Сеуле Соглашения о примирении, неагрессии, сотрудничестве и обмене.

Под давлением оппозиции и стремясь позиционировать себя как законно избранного и гражданского президента, Ро старается дистанцироваться от Чон Ду Хвана и сторонников жесткой линии, выдвигает на политическую арену малоизвестных людей и делает ставку на фундаментальные перемены.

В президентской гонке 1992 г. приняли участие три основных кандидата — Ким Ён Сам от правительственного блока, Ким Дэ Чжун как представитель оппозиции и глава корпорации «Хёндэ» Чон Чжу Ён. Ким Ён Сам получил 42% голосов, Ким Дэ Чжун — 34%. Так наступил следующий этап демократизации — впервые после Ли Сын Мана президентом стало гражданское лицо.

Вплоть до 1987 г. на Тайване сохранялась гоминьдановская административная система и действовало чрезвычайное законодательство. Военное положение на Тайване сохранялось 38 лет вплоть до 1987 г. Было запрещено проведение демонстраций и забастовок, ограничена свобода печати. Традиционные административные институты на основе парламентских выборов фактически не работали, и власть была в руках Гоминьдана, который после смерти Чан Кайши возглавил его сын Цзян Цзинго.

После установления дипотношений между США и КНР Гоминьдан был вынужден снять лозунг «контрнаступления на материк». В 1987 г. было отменено военное положение, а в июле 1988 г. провозглашен курс на ускорение реформ и демократизацию. Преемником умершего в январе 1988 г. Цзяна стал представитель коренного населения Ли Дэнхуэй, при котором была проведена конституционная реформа, характеризующаяся постепенным переходом к демократии. В 1991 г. под давлением оппозиции функции Национального собрания перешли к парламенту, избранному на свободных многопартийных выборах 21 декабря 1992 г.

В марте 2000 г. Ли сменил кандидат от оппозиционной Демократической прогрессивной партии Чэнь Шуйбянь, набравший 39,3% голосов. Гоминьдан впервые за полвека утратил власть в стране, сумев, однако, сохранить господствующее положение в парламенте.

В начале 1990-х годов 75% населения Тайваня считали себя «средним классом». К 1990-м годами у значительной части тайваньцев изменилась национальная самоидентификация, они стали считать себя не столько китайцами, сколько тайваньцами. С одной стороны, отказываясь от претензий на континент и конфронтации с КНР, с другой — от восприятия себя как части Китая и китайской политики «одна страна — два строя», тайваньцы выступают за суверенитет острова, его независимость от Китая.

Тайваньское экономическое чудо во многом повторяло японское или южнокорейское. Вначале ставка была сделана на дешевую и качественную рабочую силу. Режим развивал экспортно-ориентированную легкую промышленность, с которой тайваньцы начали проникать на мировые рынки. В 1980-е годы с накоплением предпринимательского опыта и инвестиций они перешли к следующему этапу — развитию металлургии, судостроению, нефтехимической промышленности. Перерабатывали ввезенное из-за границы сырье, а изготовленную по иностранным технологиям продукцию отправляли на экспорт.

При этом рост экономики обеспечивался твердой государственной политикой и «закручиванием гаек». Сыграла свою роль и холодная война, будучи фактически гарантом независимости острова, Вашингтон предоставлял Тайваню финансовую помощь и открывал ему доступ к передовым технологиям и рынкам большинства стран. Американская помощь, которая с 1951 по 1965 г. составила 4 млрд долл., в основном шла на укрепление обороноспособности острова, развитие инфраструктуры и сельского хозяйства.

В 1965 г. созданы свободные экономические зоны и улучшено качество образования. Так же как и в Южной Корее, государственное планирование было индикативным, хотя к концу 1970-х годов регулирующая роль государства себя исчерпала. Если Южная Корея и Япония считали приоритетным создание крупных многоотраслевых концернов, Тайвань сделал ставку на средние и мелкие предприятия. Когда же рабочая сила перестала быть дешевой, Тайвань занялся структурной перестройкой экономики, подчинив практически все развитию наукоемких отраслей и созданию специальных экономических зон и технопарков, прототипами которых стала знаменитая американская Кремниевая долина.

Таким образом, анализируя процессы, которые привели к «экономическому чуду» как в Японии, так и на Тайване или в Южной Корее, можно выделить следующие общие черты.

— Регулирующая/дирижистская роль государства в экономике.

— Традиционные ценности, связанные с конфуцианским наследием, которые сформировали специфический тип трудовой культуры.

— Тип режима, позволявший (обычно за счет авторитаризма, но не обязательно) подавлять протестную активность и экономить на социальных нуждах.

— Экспортно-ориентированная модель экономики, усиленная определенным желанием США превратить данные страны в витрину на фоне противостояния двух лагерей.

Любопытно, что и Пак Чжон Хи, и Цзян Цзинго, чьи модели экономического чуда носили более дирижисткий характер по сравнению с японской, испытывали существенное влияние социалистических идей. Пак в молодости был членом Коммунистической партии, а Цзян Цзинго учился в Коммунистическом университете трудящихся Востока и под именем Николая Елизарова успел поработать на Уралмаше в 1930-е годы.

При этом по достижении своих целей любая по-настоящему успешная «диктатура развития» совершает политическое самоубийство, как только в стране меняется поколение. Во-первых, начинает исчезать дешевая рабочая сила, которая сделала возможным рывок. Во-вторых, по мере экономического развития неизбежно формируется средний класс и растет уровень образования, а это увеличивает число тех, кто не желает жить при авторитарном режиме, требуя гражданских свобод и политических прав. В-третьих, если предыдущее поколение помнит хаос и нищету, из которых диктатура их вывела, и потому принимает ее как меньшее зло, для нового поколения экономический рост оказывается естественным, и такой выбор для них неприемлем.

1980-1991 годы оказались периодом уже не экономического чуда, а экономики «мыльного пузыря»: неестественно высоких темпов роста, связанных с ростом рыночной стоимости финансовых активов, в которые вкладывались свободные денежные средства для извлечения чисто спекулятивной прибыли. В эти годы цена акций ведущих корпораций выросла почти в 5 раз, однако к концу десятилетия эта стоимость стала стремительно снижаться.