Коллектив авторов - Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 2

Непосредственным следствием войны в Корее стало изменение взаимоотношений между Соединенными Штатами и Японией. Заключенный в сентябре 1951 г. Сан-Францисский мирный договор положил конец состоянию войны между двумя странами и полностью восстанавливал японский государственный суверенитет. Были также подписаны отдельные соглашения, гарантировавшие безопасность Японии, дававшие США право иметь военные базы на ее территории и обеспечивавшие Вашингтону контроль над островами Рюкю. К 1960-м годам американская военная база на Окинаве, крупнейшем острове архипелага, стала главным опорным пунктом присутствия США в регионе.

Кроме того, после Корейской войны изменился и характер отношений США с Южной Кореей и Тайванем, где закрепился изгнанный из Китая Гоминьдан во главе с Чан Кайши. В 1955 г. Соединенные Штаты заключили с Тайванем договор о безопасности и оказали тайваньскому правящему режиму твердую поддержку во время кризисов 1954-1955 и 1958 гг., когда КНР подвергла обстрелу принадлежавшие Тайваню прибрежные острова. США также стремились к всемерному укреплению позиций южнокорейского режима, не в последнюю очередь при помощи своих войск, оставленных в этой части полуострова после окончания Корейской войны.

Смерть И.В. Сталина 5 марта 1953 г. стала определенным рубежом в истории холодной войны, за которым последовал этап некоторого ослабления международной напряженности. Повороты от конфронтации к так называемой разрядке международной напряженности определялись как внешнеполитическими, так и внутриполитическими факторами: сменой правительств, личностью политиков, экономической ситуацией, развитием новых видов вооружений и т.д. В современной историографии в сложном комплексе проблем, составляющих понятие «новой истории холодной войны», политика разрядки оказалась менее изученной по сравнению с достигнутыми на сегодняшний день результатами исследования самого феномена холодной войны.

Что же представляла собой разрядка: неотъемлемую часть холодной войны или ее альтернативу, заложившую основы развития тех процессов, которые на рубеже 1990-х годов привели к распаду биполярной системы? Если суммировать основные концепции и оценки авторов, касающиеся генезиса и эволюции политики разрядки, то в них просматривается несколько сквозных тем. Прежде всего, насколько корректным является употребление термина «разрядка» (даже с такими определениями, как «первая», «ранняя») применительно к международным отношениям в период с 1953 по 1955 г., важной вехой которого являлось Женевское совещание на высшем уровне? Многие авторы отмечают наличии существенных различий между ослаблением международной напряженности, которым была отмечена динамика холодной войны в середине 1950-х годов, и политикой разрядки конца 1960 — начала 1970-х годов как антитезы конфронтационной модели взаимоотношений двух различных социально-политических систем.

Тем не менее период 1953-1955 гг., даже если его назвать «нулевым» циклом политики разрядки, имел принципиально важное значение по сравнению с атмосферой той ожесточенной идеологической и политической борьбы, которой был отмечен конец 1940 — начало 1950-х годов. В 1950 г. Москва и Вашингтон равно отрицательно отнеслись к идее переговоров на высшем уровне, озвученной У. Черчиллем в период его избирательной кампании. Хотя слово «разрядка» стало употребляться в политическом лексиконе с начала 1950-х годов для обозначения снижения остроты международной напряженности, обе стороны расценивали данную возможность как тактический маневр с целью использовать временную передышку в свою пользу и в ущерб противнику. При этом и США, и СССР стремились продемонстрировать твердость и не были готовы идти на какие-либо уступки и компромиссы.

Приход к власти в Советском Союзе в 1953 г. коллективного руководства Л.П. Берии, Г.М. Маленкова и Н.С. Хрущева был воспринят на Западе с надеждой на изменение советской внешней политики и ослабление международной напряженности. Тем более что в США в январе 1953 г. к власти пришла новая администрация во главе с президентом-республиканцем Д. Эйзенхауэром, пообещавшим в период своей предвыборной кампании положить конец войне в Корее. В Великобритании в октябре 1951 г. лейбористское правительство сменилось консервативным кабинетом во главе с У. Черчиллем, который в своей речи в парламенте 11 мая 1953 г. вновь призвал к неофициальной встрече глав государств на высшем уровне и значительно активизировал свои усилия в этом направлении.

Но путь к первому ослаблению международной напряженности отнюдь не был легким. Даже после Женевской встречи на высшем уровне 1955 г. разрядка воспринималась сквозь призму холодной войны. Государственный секретарь США Дж.Ф. Даллес, выступая в Чикаго 8 декабря 1955 г., отметил «эластичность» советской внешней политики после Женевы. Однако, по его мнению, разрядка по-прежнему должна была служить целям обеспечения безопасности стран Запада. Надежды Даллеса на эрозию марксистско-ленинской идеологии и перерождение социалистической системы в результате ослабления международной напряженности разделяли и другие западные политические деятели.

Лишь с середины 1960-х годов разрядка стала рассматриваться как взаимовыгодный процесс нормализации отношений основных участников холодной войны, прежде всего СССР и США, и как создание системы межгосударственных обязательств в области сокращения обычных и ядерных вооружений, обеспечения всеобщей безопасности, политического, экономического и культурного сотрудничества.

В 1953 г. новое советское руководство, отягощенное наследием сталинизма, еще не было готово к компромиссам с Западом. Так, на июльском Пленуме ЦК КПСС, который был посвящен осуждению деятельности Берии и на котором впервые прозвучала критика в адрес Сталина, Маленков заявил в своей заключительной речи: «Когда потребуется, мы пойдем на переговоры с империалистами, на так называемые совещания, но без каких-либо предварительных условий. Мы не при всяких условиях пойдем на совещания, мы не допустим односторонних уступок».

Следуя этой линии, советское правительство, дав в ноте правительству США от 28 сентября 1953 г. предварительное согласие на участие во встрече министров иностранных дел, в течение двух месяцев само пыталось навязать ряд условий западным державам, в частности настаивая на участии во встрече представителей КНР. Наконец, в ноте от 26 ноября советское правительство согласилось принять участие в совещании, оговорив лишь два пункта: о созыве совещания пяти держав в ближайшем будущем и о проведении намеченной встречи четырех министров иностранных дел в Берлине.