Эмилия Пименова - Герои Южного полюса (Лейтенант Шекльтон и капитан Скотт)

Наконец, буря начала утихать, и местами сквозь разорванные облака можно было видеть голубое небо. Даже выглянуло солнце; оно обогрело и обсушило бедных путников. К счастью «Нимрод» не получил никаких серьезных повреждений во время бури и мог спокойно продолжать свое плавание. Но с пароходом уже пришлось расстаться, так как вдали показался пловучий лед и нельзя было больше итти на буксире. Дальше «Нимроду» пришлось подвигаться уже без посторонней помощи.

Беклей, возвращавшийся назад на пароходе «Коония», взял с собой почту с «Нимрода» и, распрощавшись с своими товарищами, ловко спрыгнул в лодку, когда судно накренилось. Он был все в том же изящном городском костюме, который был на нем, когда он провожал «Нимрод», только теперь этот костюм пришел в очень плачевное состояние после десятидневного смачивания морскою водою.

Медлить было нельзя, так как волнение опять стало усиливаться, и даже пришлось вылить масло на волны для того, чтобы лодка могла благополучно добраться до парохода, «Нимрод» обменялся последним салютом с «Коонией» и поплыл дальше на юг. Пробираясь между пловучим льдом и ледяными горами, «Нимрод» достиг свободного от льда водного пространства, названного по имени одного из первых южно-полярных путешественников «морем Росса» (см. карту путешествия Шекльтона).

Эту область нельзя было назвать совершенно пустынной, так как птиц было множество. Буревестники в большом количестве летали вокруг корабля и так близко спускались к нему, что даже касались своими крыльями бортов судна. На пловучих льдинах и айсбергах (ледяные горы) виднелись тюлени и пингвины, которые стали попадаться все чаще и чаще. Пингвины видимо были поражены появлением судна и с большим любопытством разглядывали его. Они нисколько не были испуганы и преуморительно вытягивали шею, хлопали крыльями и издавали какой-то короткий звук, которому очень искусно подражал один из участников экспедиции Марстон, всегда отвечавший пингвинам на их приветствие.

Скоро должна была появиться «Великая ледяная стена», и поэтому все на «Нимроде» с напряженным вниманием смотрели вдаль. Термометр начал падать и показывал уже 12° мороза, когда, наконец, на горизонте появилась длинная белая прямая линия. Это и была ледяная преграда. Когда «Нимрод» подошел к ней на расстояние четверти мили, то у всех, впервые увидевших эту колоссальную ледяную стену, невольно вырвался крик изумления и восторга. На некотором расстоянии эта преграда имела вид совершенно гладкой ледяной стены. Но вблизи в ней можно было заметить отверстия и даже настолько большие пещеры, что «Нимрод» мог бы укрыться в них со всем своим грузом, мачтой и трубой. Местами лед был совершенно прозрачный и темно-голубой, точно отполированный. «Нимрод» плыл вдоль этой стены, так, что все, находившиеся на судне, имели возможность рассмотреть ее строение. Шекльтон при этом сделал очень интересное открытие. Эта «Великая ледяная стена», по его словам, не что иное, как огромный ледник, плавающий на поверхности моря. С того времени, как здесь плавал Росс, до путешествия Скотта, т.-е. за шестьдесят лет, — этот ледник отодвинулся на 50 километров к югу, но теперь нельзя было даже найти и следов той бухты, куда доходил Скотт на своем корабле и откуда он поднимался на воздушном шаре, прикрепленном к канату. Очевидно, ледник после того еще уменьшился, т.-е. отступил назад.

Сплошной пловучий лед, встретившийся дальше на пути «Нимрода», заставил его повернуть назад и поискать другой дороги. На одном из айсбергов, мимо которых проплыл «Нимрод», приютились сотни всевозможных антарктических птиц, нисколько не испугавшихся приближения судна. Обилие пловучего льда вынудило Шекльтона отказаться от своего первоначального плана достигнуть земли короля Эдуарда и там устроить стоянку. Пришлось поискать другой зимней квартиры, так как необходимо было скорее выгрузить припасы и отпустить «Нимрод», который должен был вернуться на следующее лето к месту стоянки экспедиции.

Наконец, вдали показались очертания двух полярных вулканов, «Эребуса» и «Террора» и даже можно было заметить дымок, который струился из вершины «Эребуса». Термометр между тем снова упал на 19° ниже нуля по Реомюру. И это в самой середине лета.

Место, выбранное Шекльтоном для стоянки, находилось в двадцати милях расстояния от того пункта, где зимовала экспедиция «Дисковери», и поэтому несколько человек отправились туда. С большим трудом достигли они этого места, но хижину нашли в хорошем состоянии. Они забрались в нее через окно, и так как были очень утомлены, пробыв девять часов на ногах, то немедленно залезли в свои спальные мешки и заснули крепчайшим сном.

В хижине они нашли разные остатки с’естных припасов, между прочим, чай и керосин. Все это прекрасно сохранилось, несмотря на пятилетний промежуток времени, и, проснувшись, они с удовольствием напились чаю и подкрепили свои силы.

Крест, поставленный в память погибшего во время снежной бури участника экспедиции Винса, также сохранился в неприкосновенности, напоминая об этом печальном событии. Осмотрев все, путешественники пустились в обратный путь, но прибыли на «Нимрод» с большим опозданием.

Между тем Шекльтон уже выбрал место для стоянки вблизи мыса Родс, и надо было поскорее приниматься за выгрузку «Нимрода». Когда Шекльтон под’езжал в лодке к берегу, отыскивая место, где бы лучше пристать, то один из пингвинов прямо спрыгнул к ним в лодку. Трудно сказать при этом, кто был больше изумлен, пингвин ли, вероятно, думавший, что он вскочил на скалу, или люди, находившиеся в лодке и не ожидавшие такого пассажира!

Как только было найдено подходящее место для постройки хижины, то немедленно все члены экспедиции принялись за разгрузку судна. Много пришлось потрудиться с высадкой пони. Наконец, все было свезено, и так как время близилось к осени, то «Нимроду» надо было торопиться выйти отсюда, потому что иначе судно могло быть затерто льдом. Все невольные промедления заставляли капитана «Нимрода» сильно волноваться: он опасался за участь судна во время обратного плавания. Поэтому работы по разгрузке и постройке хижины не прекращались даже ночью. Люди так утомлялись, что сон одолевал их порою даже за работой и в особенности за едой: Шекльтон рассказывает, что, приехав на судно, чтобы повидать капитана, он увидел такую картину. Дэвид крепко спал, положив голову на стол возле чашки кофе. Сон настиг его внезапно во время завтрака, так что во рту у него торчала ложка. Остальные тоже спали, захваченные сном в самых разнообразных положениях. Пришлось приостановить работы, чтобы дать возможность людям хорошенько отдохнуть.

Сильная буря и снежная вьюга задержали разгрузку судна. Все выгруженные предметы покрылись таким толстым слоем льда, что пришлось потом целый день трудиться, чтобы освободить их от ледяного покрова. Наконец, был свезен на лед остальной запас угля, и «Нимрод», освободившись от своего груза, мог двинуться в путь, захватив письма путешественников, посылавших о себе последнюю весть своим близким.