Александр Зданович - Польский крест советской контрразведки [Польская линия в работе ВЧК-НКВД 1918-1938]

Итогом проведенного анализа стало утверждение Монкевица о необходимости усиленно развивать борьбу в политической форме. Он утверждал следующее: «Политическая борьба была во все времена одним из самых действительных средств для ниспровержения существующей власти и всегда рано или поздно давала положительный результат. В применении к большевистскому режиму этот вид борьбы тем более должен обещать полный успех, что почва в России для этой борьбы является совершенно подготовленной, и необходимо лишь создать руководящий центр» [543] Там же. Л. 112. . Этот центр генерал рассматривал как готовый правительственный аппарат будущей России, а его исполнительный орган (в условиях эмиграции), по мысли генерала, должен незамедлительно приступить к пропагандистской и иной политической деятельности внутри Советской России. Как специалист в области разведки и контрразведки Монкевиц предлагал широко поставить сбор информации, включая и военную, организовать связь с подпольными антибольшевистскими организациями и готовить восстания. Одновременно, по его мнению, требовалось развернуть борьбу в культурной и экономической сферах. Первоначально генерал предлагал опираться на уже существовавший Национальный русский совет, который признает Франция [544] Речь, видимо, идет о «Русском политическом комитете», функционировавшем в Париже под председательством С.Д. Сазонова — министра иностранных дел Всероссийского правительства А.В. Колчака, а затем П.Б. Струве — начальника Управления внешних сношений правительства генерала П.Н. Врангеля. См.: Цветков В.Ж. Белое дело в России 1919–1922. Т. 1.М..2013. С. 277. . Среди членов Совета автор записки назвал и Н.В. Чайковского, которому, очевидно, и направил свой текст.

Еще в первой половине 1920 г. парижская группа кадетских лидеров во главе с П.Н. Милюковым начала поиск более гибких форм борьбы с большевиками, все более расходясь с теми, кто продолжал делать ставку на белогвардейских генералов. А в начале декабря этого же года Милюков заявил следующее: «На прошлое я смотрю как на ошибку, но, как и на опыт. Повторение и продолжение его невозможно. Цикл закончился сам по себе. Борьба с большевизмом отныне не укладывается в нашу прежнюю схему. Мы знаем, что старое не годится, но каково должно быть новое, мы не знаем. Здесь у нас пустое место» [545] Гурович И. Записки эмигранта. Изд. «Петроград», 1923. С. 175. .

Новую тактику борьбы искали и эмигранты из республиканско-демократического лагеря. Активные обсуждения далеко не всегда приводили к приемлемым для всех выводам. В рамках одной и той же политической группы порой высказывались противоположные мнения, звучали призывы к трудно совместимым практическим действиям. Случалось, однако, что люди разной партийной принадлежности приходили к схожим выводам и готовы были работать совместно не как представители своих политических структур, а на персональной основе. Именно на такой платформе возникла организация «Центр Действия» [546] ГАРФ. Ф. 5784. Оп. 1. Д. 1. Л. 2. Краткая записка — памятка о «Центре Действия», составленная в Париже в январе 1926 г. . Об этом говорится в краткой записке — памятке о «Центре Действия», составленной еще в 1926 г. в Париже. Ее автор неизвестен, однако, по результатам анализа текста документа, можно с определенной долей уверенности говорить, что это был Николай Платонович Вакар — один из основных организаторов практической работы ЦД. «В результате обмена мнений, происходившего по этому вопросу (выработки новой тактики. — А.З. ) еще с начала осени 1920 года между Н.В. Чайковским, И.П. Демидовым и Н.П. Вакаром, — указывал автор записки, — в ноябре было созвано на квартире Н.В. Чайковского частное совещание. Собрались: Н.П. Вакар, Н.К. Волков, И.П. Демидов, A. В. Карташев, Н.Н. Параделов, А.А. Титов и Н.В. Чайковский. На этом совещании было решено приступить к организации „Центра Действия“, и была заложена его первая основа» [547] Там же. .

Отцы-основатели решили не ставить свои политические группы в известность о достигнутых договоренностях. Новых членов предполагалось избирать только при единогласном голосовании и только исходя из личных качеств кандидатов, а не ввиду их принадлежности к какой-либо партии или объединению. Именно на такой основе до весны следующего года в состав ЦД вошли генерал Н.Н. Головин, известные в ту пору политики В.Ф. Зеелер, П.Ю. Зубов, М.А. Ландау-Алданов, Д.М. Одинец, А.Ф. Ступницкий и B.А. Харламов. Других фамилий в записке-памятке не приводится, а значит список этот исчерпывающий. Таким образом, среди членов ЦД оказались три беспартийных (на тот период), шесть конституционных демократов и пять народных социалистов. Как видим, ни монархистов каких-либо оттенков, ни эсеров, ни меньшевиков, а также и анархистов в составе ЦД не имелось. Это важно подчеркнуть, поскольку с крайними флангами эмиграции не предполагалось взаимодействовать при выработке программы и в любых видах практической деятельности как за границами России, так и внутри советской страны. Однако, как будет видно при рассмотрении основополагающих документов новой организации, мало что оригинального было придумано в проведении подрывной работы, направленной на свержение большевистского режима.

При обсуждении вопросов, стоявших на повестке дня, все члены ЦД целиком сходились друг с другом в одном — следует декларативно провозглашать полную независимость ЦД от иностранных разведок. При этом, будучи реальными политиками, они прекрасно понимали, что без связей со спецслужбами не обойтись. Прежде всего это касалось польской разведки. Во-первых, граница Польши с советскими республиками была наиболее протяженной, что позволяло организовать достаточное количество пунктов для переправы агентов ЦД и переброски антисоветской литературы. Во-вторых, сделать это без согласия польских властей и контроля с их стороны не представлялось возможным. В-третьих, было ясно, что за оказанные услуги поляки потребуют от ЦД делиться собранной в нашей стране информацией, а скорее всего и заставят целенаправленно собирать сведения по заданиям 2-го отдела своего Генштаба. Члены ЦД по умолчанию соглашались с такой перспективой, хотя в переписке между собой приходили к пониманию того, что постепенно скатываются к банальному шпионажу. Готовя в 1926 г. «Краткую записку-памятку о Центре Действия», ее составитель — Н.П. Вакар — подчеркивал «независимость» организации, рассчитывая, вероятно, на прочтение документа благодарными потомками. Поэтому он и пытался представить дело таким образом, что за все три года своей деятельности ЦД не был связан ни с одним иностранным правительством и в его кассу не поступало «ни одного гроша из какой-либо иностранной казны» [548] Там же. Л. 13. .