Андрей Худяков - В.Грабин и мастера пушечного дела

В истории подмосковного города Калининграда для его главной фирмы — артиллерийского завода имени Калинина — день 19-го октября 1941 года был самым трагическим. Тысячи рабочих, инженеров и служащих, завершив погрузку оборудования предприятия, уезжали на восток. И для Москвы этот день стал критическим: Государственный комитет обороны принял постановление о введении осадного положения в столице и в примыкающих к ней районах.

На заводе не работают ни водопровод, ни канализация. От котельной остались три с половиной стены и труба. Живу в трехкомнатной квартире на четвертом этаже в доме № 11 по улице Коминтерна. Электричество в доме, как и во всем городе, отключено. Благо что на кухне слабенько работает водопровод. Я один в четырехэтажной секции. Ни в одной из квартир, как и в моей, нет ни одного замка.

День моего рождения. И какая же радость охватила необъяснимой лаской и теплом мою душу, когда чем свет в квартиру ввалились земляки! Увидя мою растерянность, заохал и заахал самых шумливый и всегда веселый Николай Евграфович Антипин. Он с ходу «захватил» у балконного окна кровать, заправленную новым байковым одеялом. Как малые дети, наперегонки стали занимать постели бывших «фезеушников» и другие товарищи: А. Е. Хворостин, Ф. В. Копков, Б. Г. Погосянц, И. А. Беда, И. И. Зверев, В. И. Норкин, И. Ф. Привалов, Г. П. Минашин, А. Д. Журавлев, И. А. Перышкин и другие. Всего приехало 19 человек.

Через час веселый кагал молодых людей дружно проследовал на фабрику-кухню. Город пустой. На улице Коминтерна редко встретишь старушку с девочкой или старика с клюкой. В столовой ИТР каждому из гостей первоначально выдали по два талона: на обед и ужин. Завтрак без талона — чуть подслащенный чай. В следующие дни мои друзья получали хлеб по рейсовым карточкам в магазине «Ударник». Сегодня же в виде исключения в столовой им выдали по 700 грамм хлеба. Волжане в завтрак легко справились с большей частью своей «пайки» и сразу задумались об обеде. Через четыре часа его подали в полоскательницах. Тарелок в столовой не уцелело. Часть их уехала с заводом, часть в суматохе побита, часть пошла по рукам.

В меню на стенке значились щи на мясном бульоне. В прозрачной водице плавало с десяток лоскутков капусты, на дне лежало несколько брусочков картофеля. На второе — в той же посудине нам подали «мясную» котлету размером с голубиное яйцо и разрезанную надвое картофелину. После обеда по пути на предприятие вся команда зашла на городской базарчик. Там всегда скучало несколько старушек, продававших козий и коровий варенец. Мы скупили все до последнего стакана и тут же съели.

Во время работы бригады конструкторов на передаваемом нам заводе растаскивание всего, что можно было увезти и унести, приняло угрожающее положение. Пошли к директору завода № 88 А. Д. Калистратову. «Товарищ директор, как понимать творимое безобразие?» «Восстановление вашего предприятия стоит 50 миллионов рублей, а потерявши голову — по волосам не плачут!» — ответил директор и дал нам понять, что разговор окончен.

На снятие планов рабочих и служебных помещений, на опись их повреждений, на составление заявок на строительные материалы и потребное количество строительных рабочих, на составление ведомостей на необходимое количество механического оборудования, электроматериалов, телефонов ушло восемь дней. Конструкторы работали от темна до темна. 6 сентября сумрачным вечером, под моросящим дождем они отбыли домой на берега Волги.

Наступили особенно беспокойные дни по подготовке объекта к восстановительным работам. Предприятие живет согласно распоряжению наркомата вооружения. Юридически мы пока никто. У нас нет ни материалов, ни транспорта.

Грабин, когда я уезжал в Подмосковье, на прощание сказал, что в Москву приехать сможет не раньше второй декады октября. Если встретятся препятствия, посоветовал обратиться в ЦК ВКП(б) к инструктору И. Д. Сербину.

Поехал жаловаться на Калистратова. Иван Дмитриевич встретил меня тепло. При первых его словах я понял: он достаточно осведомлен о делах артиллерийского завода в Горьком. В общей сложности около часа я отвечал на его вопросы, а он что-то записывал в толстую клеенчатую тетрадь.

— Вы всегда можете рассчитывать на мою помощь. Звоните. Приезжайте. А с Калистратовым я поговорю…

После обеда пошел посмотреть рабочий поселок, непонятно за что названный городом Калининградом. У него всего две больших улицы: Коминтерна с каменными домами и Пионерская с бараками до самого леса. В огромном парке из девственного леса между вековых берез под надзором старух и ребятишек пасутся коровы и табунок коз.

Из Горького прибыл Борис Николаевич Матвеев. Его обязанность — обустраивать нанятых рабочих. Новичков устраивали в бывшем общежитии ФЗУ в подвалах домов № 18 и 19 по Вокзальной улице. За мной оставалось главное: кормление людей. Потеряй одну хлебную карточку — сам целый месяц стучи по-волчьи зубами. Потеряй десяток — чугунная решетка тебе в награду. А у нас уже 15 рабочих. Вчера приняли на работу начальника отдела капитального строительства Павла Ивановича Клишева. Вместе с ним пришел и табельщик Петр Михайлович Макуличев. Сегодня они уже приступили к ремонту столовой в инженерном корпусе и первого из пяти бараков на улице Сталина. Ежедневно принимаем пять-шесть человек рабочих. Клишев — опытный строитель. Всему, что можно найти на нашей территории, он находил применение. Работать с ним большая наука и большое удовольствие.

В конце сентября пришел наниматься инвалид Великой Отечественной войны Валентин Николаевич Шулаков, в прошлом счетовод. Худощавое, чисто выбритое лицо, серые добрые глаза порядочного и честного человека. Через двое суток передал ему все продовольственные карточки и талоны в столовую фабрики-кухни. Для хранения карточек достали железный ящик и бронзовую печатку. Для надежности его поставили в комнате начальника охраны. Завели журнальчик по приему и сдаче ящика с бесценным сокровищем под ответственность круглосуточного караула.

Грабин приехал в Москву в длительную командировку. Он остановился в гостинице «Москва». В Горьком на «Новом Сормове» за него остался Дмитрий Иванович Шеффер. Генералу предстояло принять участие в подготовке проекта решения ГКО. Вопрос об организации нашего предприятия в принципе решен. Теперь наступило время узаконить его на высшем уровне. С Василием Гавриловичем у меня состоялся обстоятельный разговор и выяснилась сложность задуманного дела. В условиях разорительной войны предстояло собрать в единый кулак лучших конструкторов-артиллеристов Европейской части страны, разбросанных всюду в ходе эвакуации. 16 сентября нарком Д. Ф. Устинов приказом утвердил положение о ЦАКБ как самостоятельной организации по проектно-конструкторским работам с подчинением непосредственно руководству наркомата вооружений и утвердил представленные Василием Гавриловичем списки сотрудников. Ядро ЦАКБ составляли 107 «грабинцев» из отдела Главного конструктора нашего завода, а основой производственников должны были стать 211 рабочих и мастеров цеха № 7. Во вторую очередь планировалось прибытие 48 ученых и конструкторов из различных НИИ, а позднее — еще большой группы конструкторов с других заводов НКВ.