Андрей Худяков - В.Грабин и мастера пушечного дела

— Стоп, стоп! — остановил меня Сербин. — В ЦАКБ есть надежный инженер Грабин. А ваша обязанность — помогать ему… Да я вас и не избирал! Кстати, сколько коммунистов голосовало за вашу кандидатуру во время выборов в партийное бюро?

— Восемьдесят семь процентов.

— Вот видите!.. Сейчас моя обязанность для такого предприятия, как ваше, добиться у секретариата ЦК согласия в виде исключения создать партийный комитет и получить согласие Мытищинского горкома на утверждение вас парторгом ЦК, причем получить его скорее.

Я не ожидал такого поворота разговора и понял, что доводы по поводу здоровья также не будут приняты во внимание.

— А почему вы в таком виде? — вдруг с необычной суровостью спросил Сербин. — Вы куда приехали?

Моя гимнастерка из зеленого материала, стиранная и не раз глаженная чугунным утюгом, напоминала выцветший военный брезент. Поначалу я растерялся. Но, взяв себя в руки, спокойно ответил:

— Черная гимнастерка из шевиота, в которой я был прошлый раз, нисколько не лучше… А другого у меня ничего нет.

— И вы всюду бываете в этом шутовском наряде?

— Всюду, Иван Дмитриевич.

Взгляд Сербина смягчился. Он тотчас же позвонил Устинову:

— Дмитрий Федорович! С завода вашего наркомата парторги и секретари приезжают в ЦК оборванцами. На днях у меня побывали товарищи из Подольска и Зарайска. На них стыдно смотреть. А сейчас у меня сидит секретарь парторганизации ЦАКБ. Представьте: Грабин и Иванов в генеральской форме и рядом секретарь в затрапезной гимнастерке. Да, да… Хорошо.

Прощаясь, Сербин сказал:

— На досуге напишите в повествовательной форме подробную автобиографию и привезите ее мне.

Сегодня Совинформбюро и все центральные газеты сообщили: гитлеровские войска при поддержке сотен бомбардировщиков, моторизованных частей — главным образом танков и огромного количества артиллерии — начали атаки на Поныри. К чему это приведет, никто из нас не знал. Наши работники стали более сосредоточенными. Ни шуток, ни беспредметных разговоров. Пришел к Грабину на техническое совещание. У него И. И. Иванов. Ждем гостей из Москвы.

Первым прибыл представитель артиллерийского комитета генерал-майор П. М. Попов. Задерживался Э. А. Сатэль — председатель технического совета наркомата вооружения. Генералы заговорили о событиях на Курской дуге. Особо ожесточенные бои развернулись на Центральном фронте, которым командовал К. К. Рокоссовский. Генерал Попов на вопрос Грабина, как в Москве оценивается начавшееся наступление немцев на Поныри, ответил однозначно:

— По всему видно, гитлеровцы хотят взять реванш за Сталинград. Стараются вырвать стратегическую инициативу из рук командования Красной Армии.

Тяжелой поступью в комнату отдыха начальника ЦАКБ вошел Э. А. Сатэль. Генералы встали и уважительно поприветствовали старика. Грабин искренне и тепло относился к нему. Он часто говорит: «Эдуард Адамович — умнейший человек. Его голова, что губка — содержит огромный запас технической информации. Но он отдает ее медленно и с трудом».

Порученец Г. Ф. Шевляков доложил:

— Василий Гаврилович! Приглашенные уже собрались.

Мы все прошли в зал заседаний. О выполнении графика по изготовлению чертежей для опытных образцов доложили ведущие инженеры-конструкторы А. Е. Хворостин, Г. И. Сергеев, П. Ф. Муравьев. Рассмотрение этого вопроса заняло более часа. Все, кто пожелал, выступили. Грабин в своем коротком слове сказал:

— Соответствие готовой детали чертежу любого механизма пушки было и остается законом в конструкторской работе. Без этого правила мы неизбежно превратимся в кустарей самого низкого сорта…

Обнаружившиеся некоторые погрешности в оформлении чертежей, неточное указание размеров отдельных допусков побудили главного конструктора создать специальную комиссию по контролю над всей технической документацией. Ее потом возглавил молодой конструктор Лев Дмитриевич Большаков. Отдельно был рассмотрен вопрос о перспективности применения для орудий вместо пружинного подрессорования торсионных подвесок балансирного типа. По этому вопросу выступил М. М. Розенберг.

— Наши расчеты, — сказал Михаил Михайлович, — подтверждают, что подрессорование такого типа гарантирует мягкий ход пушки даже по резко пересеченной местности на любых дорогах и во все времена года.

Все понимали, что с пушками надо торопиться, но знали и другое: главное в них — качество и безотказность в работе.

Прошел месяц, как самолетом ответственный представитель ЦАКБ инженер-конструктор П. А. Тюрин улетел на Урал. Ему Грабин приказал лично сопровождать комплект секретной документации для завода по пушке С-3. Подписывая 4 июня сопроводительные документы, Василий Гаврилович с удовлетворением заметил:

— На шесть дней раньше, чем требует ГКО, отправляем чертежи. Так-то.

Петр Александрович сообщил, что коллектив знаменитой «Мотовилихи» — старейшего артиллерийского предприятия — оперативно приступил к выполнению заказа. Однако на месте, как он докладывал позже, пришлось часть чертежей перерабатывать под конкретные возможности завода, потребовалось освоение новых материалов и технологий. И здесь «мастера пушечных дел» — пермяки внесли немало предложений. Но заказ они выполнить в срок не успеют, хотя люди сутками не выходят из цехов.

В пределах наших возможностей ЦАКБ становится разносторонним научно-конструкторским предприятием. Его опытный завод дает уже широкие возможности конструкторам по созданию не только орудий, но и разного ряда измерительных приборов и даже машин гражданского назначения.

ЦАКБ посетил Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов. Его сопровождал начальник Главного артиллерийского управления генерал-полковник Н. Д. Яковлев. Грабин и мы с Я. А. Шифриным — заместителем начальника по производству — пошли в цеха показать им оборудование.

День солнечный. Маршал — в шерстяном плаще защитного цвета нараспашку. Фуражка, полностью закрывавшая лоб, придавала его лицу угрюмость и излишнюю строгость. Даже тогда, когда он подходил к станку и приветствовал рабочего, лицо его по-прежнему оставалось без тени душевного движения.

Время от времени он по-учительски о чем-то спрашивал Грабина. Тот отвечал в тон ему коротко и четко. У меня не укладывалось в голове, что я вижу того, о ком так много сказано и напечатано. Маршал невысок. Фигура плотная. Плечи крутые. Шея короткая, розовая. Человек как человек, ничего такого особенного. А в народе — любимый герой!

Пришли в демонстрационную комнату инженерного корпуса, где обычно проходит обсуждение технических проектов артиллерийских систем, испытательных стендов, приборов и другого оборудования.