Андрей Банников - Римская армия в IV столетии (от Константина до Феодосия)

Гораздо большего успеха добивались катафрактарии в столкновениях с вражеской конницей. В битве при Каррах, например, галльские всадники, несмотря на проявленные ими чудеса храбрости, оказались бессильны против закованных в броню парфян. Но даже в кавалерийском сражении панцирные всадники не всегда оказывались победителями. В случае если их противник обращался в притворное отступление, используя тактику изматывания, он мог одержать победу, поскольку под тяжестью собственного вооружения и закованного в броню всадника лошадь катафрактария была в состоянии выдержать марш-бросок не более чем на 200–500 м [472]. Такую тактику применили против пальмирцев маврские и иллирийские всадники Аврелиана: измотав преследовавших их противников, они затем неожиданно атаковали их и окончательно опрокинули (Zos., I, 50, 4).

А. М. Хазанов ошибается, полагая, что катафрактарии пережили падение Западной Римской империи и продолжили свое существование в эпоху раннего Средневековья [473]. Воины времен Юстиниана имели мало общего с панцирной кавалерией античности. Вооружением и тактикой ведения боя они гораздо больше напоминали гуннов, чем катафрактариев или клибанариев. Согласно Прокопию, главным наступательным оружием современного ему воина был лук. Кроме луков всадники были вооружены мечами и копьями, а также имели особые щиты без рукояти, которые они носили за спиной на ремне (Ргосор., BP, I. 12–15). И самое главное: юстиниановы воины могли спешиваться и сражаться в правильном пешем строю (Ргосор., BG, VIII, 35), чего невозможно представить в случае с античными панцирными всадниками [474]. Если и говорить о «высшем достижении античной военной мысли» в отношении кавалерии, то здесь скорее нужно вспомнить о гуннах, использовавших не только оружие дальнего боя (лук), но и оружие применявшееся в рукопашных схватках (копье, меч) (Amm., XXXI, 2, 9). При этом гунны носили тяжелое защитное вооружение (шлемы и панцири), и их кавалерия, несомненно, должна считаться тяжеловооруженной. Именно гунны подвели финальную черту под существованием панцирной кавалерии античности. На Западе она исчезла уже во времена Вегеция [475], и тем не менее последний полагает, что благодаря тем заимствованиям, которые были сделаны римлянами у готов, аланов и гуннов (Veg., 1, 20), современная ему конница намного превосходит ту, что существовала прежде (Veg., III, 26).

Подводя итог всему сказанному, мы можем отметить, что появление катафрактариев как у противников римлян, так и в их собственной армии не привело к революции в военном деле. Катафрактарии и более поздние клибанарии несомненно представляли собой реальную военную силу и могли быть с успехом использованы на полях сражений. Однако они не были тем универсальным родом войск, который мог принести победу в любой ситуации. Они не могли сражаться на равных с тяжелой пехотой и были не приспособлены к преследованию отступающего противника. Ответ на вопрос о том, насколько оправданно было применение панцирной конницы, по-видимому, был найден уже Вегецием, полагавшим, что делом полководца является принятие решения о том, каких всадников против каких отрядов вражеской кавалерии ему следует выставить (Veg., III, 16) [476].

О том, какие типы метательных машин использовали римляне в IV столетии, мы знаем в основном благодаря свидетельствам Аммиана и Вегеция, а также по некоторым уникальным археологическим находкам. Аммиан подробно говорит о баллисте и онагре и вскользь упоминает о «более легких» баллистах ( leviores ballistae ) и катапультах. В свою очередь, Вегеций сообщает об аркубаллисте, манубаллисте (которая, вероятно, была аналогична «более легким» баллистам Аммиана), карробаллисте, баллисте и онагре.

Arcuballista , или арбалет. Господствовавшая в позднеримском военном деле тенденция как можно шире применять различные виды метательного оружия, способствовала тому, что во второй половине IV столетия в римской армии получают широкое распространение арбалеты. Римский арбалет представлял собой несколько видоизмененный вариант греческого гастрофета [477]. Археологические находки свидетельствуют, что арбалеты римляне начали использовать уже в III в. До нашего времени сохранились два погребальных рельефа из области Верхней Луары, на которых изображен римский арбалет [478]. Первый из рельефов был найден в 1831 г. при раскопках в городе Полиньяк (Южная Франция), а другой — при раскопках римской виллы близ города Пюи. Впрочем, в III в. арбалет использовался, по всей видимости, еще как охотничье оружие [479].

Римский арбалет представлял собой композитный лук, который крепился на деревянном лафете в форме вытянутого бруска длиной около 70 см. Посередине лафета имелся желоб для стрелы. Лафет оканчивался небольшой (ок. 20 см) рукояткой, служившей прикладом. Натянутая тетива удерживалась обычным курком, который приводился в движение нажатием на спусковой крючок. Дальность прицельной стрельбы из арбалета составляла около 75 м [480]. Максимальная дальность полета стрелы была намного больше, чем у луков. Однако арбалеты имели и два крупных недостатка: они были тяжелее обычных луков и процесс их перезарядки требовал гораздо больше времени. К тому же сам стрелок, лишенный защитного вооружения, становился, когда он перезаряжал арбалет, удобной мишенью для противника.

По мнению Ф. Ришардо, широкое использование арбалета в конце IV в. свидетельствует о том, что значительно улучшилось защитное вооружение варваров, атаковавших империю вдоль рейнско-дунайской границы. Особенно заметным это должно было стать после битвы при Адрианополе, когда готы, гунны и аланы получили в свое распоряжение большое количество римского вооружения [481].