Андрей Банников - Римская армия в IV столетии (от Константина до Феодосия)

Каждый солдат, отправляясь в поход, брал с собой запас продовольствия на 17 дней (Amm., XVII, 9, 2) [797]. Провиант, палатки и другую поклажу ( sarcina ) везли на вьючных животных — sarcinalia iumenta (Amm., XXIX, 4, 5). Согласно утверждению автора жизнеописания Аврелиана, на одну центурию полагался один мул. Однако здесь, по всей видимости, допущена ошибка. Более вероятным представляется, что одна повозка и одна вьючная лошадь (или мул) полагались на каждую контубернию. Автор «Стратегикона» сообщает, из чего состоял инвентарь, закрепленный за контубернией: «На каждой из повозок должны быть: ручная мельница, топор, секиры, тесло, пила, два заступа, молот, две лопаты, корзина, ткань из козьей шерсти, серп, марсобарбул, триболы, соединенные тонкими бечевками, прикрепленными к железному колу, чтобы их можно было быстро собрать» (Maur., Strat., XII, 6; пер. В. В. Кучмы). У кавалеристов кроме боевого коня была еще и вьючная лошадь (SHA, Aurel., 7, 7). У трибунов и комитов были свои вьючные лошади или мулы, на которых везли провизию, предназначавшуюся для этих офицеров (Amm., XXV, 2, I) [798].

Если движение армии проходило по римской территории, то обеспечивать ее продовольствием должно было местное население. Во вражеской стране кормились за счет запасов, захваченных у неприятеля (Amm., XXIX, 5, 10). Это была еще одна причина, по которой начало военной кампании приурочивалось к моменту созревания хлебов на полях (Amm., XVII, 9, 2–3). Например, в 357 г. солдаты Юлиана собрали хлеб с полей варваров, которого хватило на то, чтобы оставить годовой запас для гарнизона крепости Три Таберны. Кроме того, вся армия была обеспечена продовольствием на 20 дней (Amm., XVI, 11, 12).

Когда армия вела активные военные действия на территории противника, то, обоз с запасами пищи, воды и фуража оставляли в укрепленном месте: городе или крепости. Отсюда армии подвозили все необходимое в том случае, если при продвижении в глубь неприятельской страны она оказывалась в пустынной местности (Amm., XXIX, 5, 13).

Перед началом военных действий первой обязанностью военачальника было собрать армию. Для этого офицерам, командовавшим отдельными подразделениями, рассылались тессеры expeditionales с приказом покинуть зимние квартиры и направляться к месту предполагаемого общего сбора [799]. Так, перед началом войны с Персией Юлиан послал командирам отдельных отрядов приказ переходить через Евфрат, по получении которого все выступили в поход и, собравшись на разных стоянках, ожидали прибытия императора (Amm., XXIII, 2, 2–3). Сделано это было для того, чтобы предупредить слухи о начале большой военной кампании и застать неприятеля неподготовленным. В случае необходимости воинские части пополнялись новыми рекрутами, создавались новые подразделения, проводилась вербовка варваров. Кроме этого, делались запасы оружия, заготавливались провиант, вьючные животные, транспортные средства. Все эти действия могли занимать достаточно продожительное время. Например, в 375 г. Валентиниан I перед походом на квадов делал запасы оружия и провианта в течение целого лета (Amm., XXX, 5, 11). Армия выступала в поход только после завершения всех приготовлений.

Разведка. Обычно началу военной кампании или же выступлению армии в поход всегда предшествовал предварительный сбор информации о противнике. Исследователи различают два типа разведки, существовавшей в период Поздней империи: стратегическую и тактическую. Главная задача стратегической разведки состояла в том, чтобы собрать как можно более подробную информацию о количестве сил, которыми располагает противник, и местах их дислокации еще до начала открытых военных действий [800]. Подобные данные могли быть получены различными путями. Несомненно, что на службе у государства существовали специальные шпионы ( speculatores ) занимавшиеся сбором сведений, находясь на вражеской территории. Способ действия этих агентов можно представить достаточно ясно. Аммиан сообщает, что опытнейший спекулатор собирает свои сведения, до неузнаваемости изменив внешность (Amm., XXVI, 6, 5) [801]. Автор анонимного византийского трактата VI в. утверждает, что императорские шпионы обычно действовали парами. При этом они определяли конкретное место для встречи друг с другом. Аноним советует выбрать в качестве такого места рыночную площадь, на которой торгуют купцы из самых различных стран, в том числе и из империи. Здесь, не вызывая подозрений у врагов, под видом покупки или продажи товаров шпион, собравший сведения о планах противника, сможет передать их своему коллеге (Anon., De re strategica, XLII). Несомненно, что подобная практика имела давнюю традицию и существовала не только в период Поздней империи, но и во времена принципата.

По всей видимости, именно через таких секретных агентов префект претория Музониан, действовавший совместно с дуксом Месопотамии Кассианом, получал сведения о том, что происходит на самых дальних окраинах персидского царства (Amm., XVI, 9, 2). Аммиан называет шпионов Музониана «умелыми и ловкими в обмане» [802]. Эти emissarii или speculators (Amm., XVI, 9, 3) сообщили префекту, что царь ведет трудную войну с пограничными варварами и, возможно, будет склонен к тому, чтобы заключить с империей мир.

Кроме шпионов, действовавших в глубоком тылу на территории противника, на службе у военного командования были тайные агенты ( arcani ). Эта должность была учреждена при Константе. Арканы должны были, разъезжая в разных направлениях, вести наблюдения за перемещениями пограничных племен и доносить о них военачальникам. В 368 г. британские арканы были изобличены в том, что за деньги сообщали варварам обо всем происходившем на римской стороне, поэтому Феодосий Старший лишил их занимаемых постов (Amm., XXVIII, 3, 8).

Послы, находившиеся за границей, одновременно служили и государственными шпионами. Они тайно извещали императорский двор о том, что они видели и слышали [803]. Так, известие о готовящемся вторжении персов в восточные провинции империи римляне получили от нотария Прокопия, который был отправлен в Персию, чтобы заключить мирный договор с царем (Amm., XVII, 14, 3; XVIII, 6, 17). Прежде чем быть доставленным в императорский штаб, послание было передано в город-крепость Амиду, где находился магистр конницы Урзицин. Этот документ представлял собой пергамент, исписанный тайнописью и спрятанный в ножнах меча. Текст был составлен намеренно неясно, чтобы в случае, если бы посыльные были захвачены, неприятели не могли бы расшифровать письмо. Содержание его было следующим: «Далеко отослав греческих послов, может быть, даже с целью предать их смерти, престарелый царь, не довольствуясь Геллеспонтом, намерен навести мосты на Гранике и Риндаке и наводнить Азию многочисленными народами. И сам по себе он вспыльчив и свиреп, а тут еще его возбуждает и поощряет преемник римского императора Адриана. Пришел конец Греции, если она не будет настороже» (Amm., XVIII, 6, 18; пер. Ю. А. Кулаковского и А. И. Сонни). Текст был понят таким образом: «…персидский царь перейдет через Анзабу и Тигр и под влиянием уговоров Антонина хочет стать владыкой Востока» (Amm., XVIII, 6, 19; пер. Ю. А. Кулаковского и А. И. Сонни). Письмо было доставлено не простыми посыльными, а специальными агентами, очевидно, состоявшими при Прокопии, которых Аммиан называет exploratores (Amm., XVIII, 6, 17).