Марсель Пако - Фридрих Барбаросса

Процесс над Генрихом Львом, позволяющий заметить эту эволюцию и ускоривший ее темпы, может быть представлен как ошибка Барбароссы, побудительные причины которого, если не считать их просто результатом недостатка ума и неловкости, на первый взгляд непонятны. Но по размышлении и с учетом того, что интерпретация событий возможна только при условии, что историк способен понять менталитет интересующей его эпохи, становится ясным, что Штауфен не был ни глупцом, ни неловким правителем.

Во-первых, действительно, он не увидел никакого противоречия между этим процессом и методами правления, которые он непрестанно насаждал в Германии, а именно — сотрудничеством с принцами, в частности, с самым влиятельным из них; скорее даже наоборот. Во-вторых, еще теснее и непосредственнее связывая себя с этим высшим классом аристократии, привлекая к себе среди прочих и церковную знать (архиепископов и епископов), право на чье выдвижение он сохранял, Фридрих отреагировал этими действиями на попытку ослабления королевской власти, каковой была в этой области борьба за инвеституру, и, воспользовавшись обновленными приемами, восстановил систему Оттона Великого. В-третьих, являясь человеком своего времени, несмотря на талант, вознесший его над большинством современников, он не заметил разрыва между желанием максимально усиливать королевскую власть и honor regni с одной стороны и феодализацией общественных функций и ускоряющейся в регионах властью. Он переживал, чувствовал, воспринимал вещи как феодал и не мог вообразить себе другого строя кроме феодального. Он упорно и решительно продолжил дело упрочения своей власти, но в рамках строя, основанного на вассальной зависимости. Так как Фридрих не располагал теми же средствами воздействия, какие были у Капетингов (хотя, как мы уже заметили, вынашивал с 1168 года идею об установлении наследственной королевской власти), он упрочил связи между крупнейшей знатью и собою, убежденный в том, что знать поймет: оставаться сплоченной и верной — в ее интересах. Непосредственно к нему и только к нему обращенные присяги аристократии на верность были для него средством укрепления государства, а обязательное перераспределение свободных ленов позволяло ему поощрять своих лучших помощников и самых преданных вассалов. Таким образом, он оставался авторитетным государем и если с этого момента и был лишь феодальным монархом, то благодаря своей эффективной деятельности во многих случаях являлся и верховным арбитром, а к тому же лидером, который может создать и возглавить собственную партию.

Впрочем, в эти же годы он старался упрочить свою власть и другими способами. Он скупил в пожизненную собственность огромные территории, которыми граф Вельф VI владел в Швабии (1179 год), и приобрел графства Зальцбах и Пфуллендорф, что позволило ему наделить земельными владениями своих сыновей. Он дал Любеку статус вольного города, подчиняющегося лишь одному императору. Развил свою деятельность во Франконии, где у него были довольно большие владения, для наведения там порядка (февральское уложение 1179 года). Он оставил за собой земли и различное имущество в Саксонии, Тюрингии, Лужицкой области и до самого Одера с целью создать на этих землях семейные владения и лучше наблюдать за северными регионами королевства. Вместе с ассамблеей принцев Фридрих принял ряд законов, связанных с возведением замков (март 1184 года).

Более чем когда-либо он усилил контроль за духовенством, которое хотел держать в руках, напомнил, что избранный епископ не может располагать имуществом епархии, пока не будет инвестирован, и уточнил права епископов как судебных поверенных. Он позаботился о том, чтобы полностью реализовать свои королевские прерогативы на вакантные епископские кресла, осуществляя руководство (регалии) и налагая арест на движимое имущество скончавшихся прелатов. Более всего прочего император следил за выдвижениями и выборами. В Зальцбурге архиепископ Адальберт, прелат-александровец, никогда не бывший инвестированным по форме regalia и смещений в 1174 году по королевскому распоряжению, 9 августа 1177 года был лишен сана по церковному приговору за симонию; в соответствии с Венецианским соглашением его тут же заменили Конрадом фон Виттельсбахом, тоже александровцем. В том же году лояльно настроенные прелаты были назначены управлять епископскими церквями в Бамберге и Ратисбонне, а Ульрих, как мы знаем, вернулся на свое кресло в Хальберштадт. В 1178 году подобное произошло в Бриксене, Падерборне и Шпейере, в 1179 году в Бремене-Гамбурге (перевод епископа из Бранденбурга), в 1180 году в Бранденбурге, в 1181 году в Хальберштадте, в 1182 году в Констанце и Эйхштетте и, наконец, в 1183 году в Майнце, куда был назначен Конрад фон Виттельсбах, вновь получивший прежнее архиепископство, а вместо него в Зальцбурге появился новый Адальберт. Все эти выдвижения дали Фридриху возможность не издавать декретов о жестоких мерах против многих «раскольных» священников, которых он и не собирался наказывать, так как они были ему полностью верны, а договориться по их поводу с папством.

Действительно, между святым престолом и империей оставалось много нерешенных проблем. Они стали предметом более или менее продолжительных тайных переговоров после двухлетнего перерыва, наступившего вслед за подписанием Венецианского мирного договора, который церковь использовала для подготовки и созыва третьего вселенского собора в Латеране (февраль-март 1179 года). На нем присутствовало девятнадцать немецких архиепископов и епископов; несколько германских прелатов не самого низкого ранга не смогли участвовать в соборе из-за процесса над Генрихом Львом, который удерживал их в королевстве. Среди главных вопросов, рядом с обсуждением положения бывших раскольников, один из самых трудных касался спорных земель в Центральной Италии (владений Матильды), и его решению император придавал особое значение. Поэтому неудивительно, что с 1180 года итальянские дела вновь выходят в его мыслях на первый план.

С Сицилией он довольствуется поддержанием вежливых отношений. В Центральной Италии его агенты твердо удерживают власть и следят за порядком в стране, не позволяя городам достичь полной самостоятельности, даже если не всегда удается помешать им в борьбе против графов и епископов. В Церковной области Христиан Майнцский продолжает помогать Александру III. Но тот несмотря на все свой усилия не может удержаться в Риме и должен покинуть его в июне 1179 года. Немецкий архиепископ поддерживает его против помещиков Салины и соседних областей, во главе которых стоит Конрад Монферра, не принявший мира 1177 года; он даже попадает в засаду и оказывается в плену. Вся область Святого Петра охвачена недовольством; мятежники осмеливаются дать антипапе Каликсту III преемника и, неизвестно каким образом, назначают или избирают кого-то из своей среды. Он принимает имя Иннокентия III, — которое, к счастью, должен будет прославить другой человек. Этот «папа», однако, соглашается на свое «избрание» только для того, чтобы обратить его в монету; он тотчас же связывается с папой, который, очевидно, выплатив его семейству компенсацию, добивается его ухода в монастырь. Тем не менее, Александру III не хватает средств для продолжения борьбы с беспорядками и 30 августа 1181 года он умирает в Чивита-Кастеллана, совершенно разочарованный в своих подданных, в частности, в римлянах. Они дошли до того, что осквернили его прах, когда его привезли в Вечный город.