Михаил Ростовцев - Общество и хозяйство в Римской империи. Том I

Речь «Во славу Рима» сопоставима с речами Диона о царской власти (βασιλεία). Эти речи предлагают программу, одинаково приемлемую как для императоров, так и для интеллектуальных вождей общества Римской империи. Речь Аристида показывает, как эта программа проводилась в жизнь и насколько реальные условия эпохи Антонинов, и в частности периода Антонина Пия, отвечали надеждам лучших людей империи. Прославляя достижения просвещенной монархии, Аристид, без сомнения, выражал настроения ведущих умов своего времени и основной массы городского населения империи — буржуазии. Об этом свидетельствуют установленные по всей территории империи тысячи хвалебных надписей, посвященных императорам II в., и в первую очередь Антонину, прославляющих бессмертную Римскую империю.

Поэтому в качестве вступления к данной главе, посвященной городам Римской империи, лучше всего подойдет изложение некоторых идей, высказанных в речи Аристида. В представлении Аристида Римская империя — это мировая держава, а Рим — центр всего мира. Под «миром» Аристид, конечно, подразумевает цивилизованный мир (οίχουμένη), страны Средиземноморья. Римская империя сумела установить единство цивилизованного мира и завершить эту задачу, оказавшуюся непосильной как для восточных монархий, так и для греческих городов-государств. И это единство было основано не на порабощении, в отличие от того, как это происходило в восточных монархиях и царствах Александра и его преемников. Глава объединенного мира — не деспот (δεσπότης), а правитель (αρχών) или вождь (ήγεμών). Он правит не рабами, а свободными людьми и правит потому, что его подданные добровольно признают его власть. Они понимают, что единственное спасение заключается в единении: весь мир стал единым городом-государством (μια πόλις πάσα ή οίχουμένη). В этом государстве население не делится на греков и варваров, на своих и чужих: все одинаково люди, — так можно закончить мысль Аристида. Перед государством все равны: знатные и простые, бедные и богатые. Признается лишь одно различие: между массой обыкновенного народа и лучшими людьми. Лучшим, т. е. римским, гражданам принадлежит главенствующее положение; остальная масса населения должна им подчиняться. Но главенствующие граждане не обязательно должны быть уроженцами Рима или Италии. Это лучшие люди из всех краев империи. Именно благодаря тому что они — лучшие, они стали римскими гражданами и заняли главенствующее положение; они главенствуют в основных конституирующих компонентах империи, т. е. в городах; долг остальной массы населения — подчиняться этим людям. Если они не исполняют этого долга, начинают бунтовать и пытаются изменить существующее устройство, власть вправе установить порядок силой.

Мир в объединенном мире обеспечивается благодаря прекрасно организованному управлению при помощи превосходной централизованной бюрократической системы, а также благодаря сильной регулярной армии, состоящей из профессиональных военных, которые в то же время являются римскими гражданами. Подобно всему правящему классу, римская армия представляет всю империю в целом, а не какое-либо одно племя, или нацию, или группу каких-то племен и наций; подобно правящему классу, армия состоит из представителей правящей части населения — римских граждан. Благодаря чиновничеству и армии, во всем мире царит небывалое дотоле мирное спокойствие и благоденствие. Всеобщий мир способствует процветанию городов, он превратил империю в союз городов, в которых внешнее великолепие, как правило, сочетается с благосостоянием, в особенности это относится к Греции, Ионии (Малой Азии) и Египту.

Мы в самом сжатом виде изложили здесь лишь основные идеи, высказанные Аристидом в его речи. Но уже из этого краткого пересказа видна их тесная связь с воззрениями Диона. Выступая с этой речью в Риме, Аристид отчетливо сознавал, что высказывает мысли в духе просвещенной монархии и что то же самое с таким же успехом мог бы сказать от своего имени император Антонин. Каждое слово здесь встречало одобрение слушателей. Они жаждали услышать похвалу Риму, — настоящую похвалу, а не льстивые дифирамбы; им нужна была убедительная похвала действительности, чтобы освободиться от мрачного ощущения надвигающегося упадка, о котором многие говорили совершенно открыто, как, например, историк Анней Флор, называвший эпоху Римской империи старческим периодом ( senectus ) человеческой культуры.

Изложив мнение Аристида, мы представим теперь ту картину Римской империи, которая вырисовывается с нашей современной точки зрения и для которой ориентиром служит не только предшествующий период, как это было у Аристида, но и дальнейший ход исторического развития, в чем, собственно, заключается наше единственное преимущество перед Аристидом.

Аристид был совершенно прав, подчеркивая, что Римская империя представляла собой союз городов — греческих, италийских и провинциальных, причем последние населяли более или менее эллинизированные или романизированные жители данной провинции. Каждому городу принадлежала большая или меньшая по величине часть прилегающей области, которую мы называем его территорией. Эта территория представляла собой либо старую территорию бывших греческих или италийских городов-государств, либо, как это имело место в провинциях, землю, отведенную римским или латинским колониям, или городам, в которых жило местное население. Мы уже рассматривали процесс постепенной урбанизации империи, более или менее равномерно поддерживаемый всеми императорами I в., в особенности Августом и Клавдием. Этот процесс не прекращался и при Флавиях и Антонинах. Мы также говорили о том, что делалось в этом направлении Веспасианом, который создавал новые города и предоставлял статус городов поселениям местных племен. Этот процесс охватывал всю империю и шел особенно энергично в Северной Италии, Испании и Далмации. Ту же политику продолжала проводить и новая «династия» Антонинов, в особенности Траян и Адриан. Со времени падения эллинистических монархий никогда еще не было, особенно на Востоке, такого множества городов, названных в честь императоров, как при этих двух представителях династии Антонинов. Наряду с городами, называвшимися Юлиополем и Флавиополем, на греческом и полугреческом Востоке появилось множество других городов с такими названиями, как Траянополь, Плотинополь, Маркианополь и Адрианополь (а также с другими названиями, включавшими в себя имя Адриана). Казалось, что Траян и Адриан решили превзойти в этом Селевкидов, Атталидов и Птолемеев. Особенно значительный след оставила деятельность Траяна в Дакии, Верхней и Нижней Мёзии ( Moesia Superior и Inferior ) и во Фракии. Об огромном впечатлении, произведенном этим императором на местное население этих обширных областей, сопоставимом лишь с тем восхищением, которое в свое время вызвала на Востоке личность Александра Македонского, свидетельствуют многочисленные памятники, географические названия и легенды, надолго пережившие Римскую империю. Причина, по которой Траян заслужил столь долгую память, заключается не только в одержанных им больших победах, но в значительной степени также в том, что он начал урбанизацию нынешней Румынии и Болгарии и впервые ввел эти страны в мир римской и греческой культуры. То, что Цезарь и императоры I в., включая Флавиев, сделали для Северной Италии, Галлии, Рейнской области, Британии, Испании, Далмации и части Паннонии, Траян и его преемники, в особенности Адриан, сделали для восточной части придунайских стран. В Африке со времен Августа также неуклонно продолжалась урбанизация. Даже в Египте Адриан основал греческий город, первый и последний после городов, основанных Птолемеями, и дал ему название Антинополь.