Николай Байбаков - От Сталина до Ельцина

Памятны в этом плане первые наши контакты с Индией. Так, начало моей работы в Госплане совпало с официальным визитом в Советский Союз в 1956 году премьер-министра Индии Джавахарлала Неру. Он в беседе с Хрущёвым высказал желание увидеться с Председателем советского Госплана и познакомиться с системой планирования народного хозяйства.

Наша беседа проходила в Госплане в очень тёплой и доверительной обстановке и длилась более двух часов. Я подробно рассказал индийскому гостю о принципах и организации планирования, о структуре плана, о том, как осуществляется контроль за выполнением плановых заданий. Неру слушал с большим интересом и вниманием, чувствовалось, что о плановости ему действительно хочется знать, что наш опыт он принимает всей душой, что Индия в своём развитии учтёт и возьмёт на вооружение многое из того, что мы имеем. Неру задавал вопросы точные, выверенные и всегда к месту; вопросы, конечно же, заранее были продуманы. В частности, его заинтересовала возможность применения плановой системы в условиях Индии.

В этой беседе принимала участие и дочь Неру — Индира Ганди. Когда беседа подходила к концу, Неру, углубившись в свои раздумья и несколько минут помолчав, произнёс: «Советский Союз за короткий срок своего существования достиг больших успехов в экономическом развитии. Мы сделаем всё возможное, чтобы отсталую страну, какой была Индия, в сжатые сроки поставить на путь планомерного развития экономики и добиться подъёма жизненного уровня населения».

Нужно заметить, что Неру, как премьер-министр, возглавил в Индии целенаправленную, плановую работу. Индия имела свои многолетние планы, которые исполняли и последующие главы правительства этого государства.

Индира Ганди, продолжая традиции отца, стремилась к расширению сотрудничества с нами во всех областях, в том числе и в плановой экономике. Когда я бывал в Индии, несколько раз встречался с Индирой Ганди. Особенно запомнилась встреча в день её 50-летия. По этому случаю я поднёс ей букет цветов. На её строгом, почти отрешённом лице сияли глаза, и я подумал: «Какая она всё-таки молодая!». Она нежно и задумчиво приняла этот букет, понимая, что он — знак не только моего внимания, но и великого дружественного северного государства. И опять у нас состоялась, пусть и недолгая, но тёплая беседа. Индира вспомнила, как она когда-то была в Госплане с отцом — Неру и на неё произвело глубокое впечатление, как разумно ведётся наше хозяйство. Сказала, что и они стали вести своё хозяйство планово, избавляясь от произвольности и анархии эгоистичных частных монополий. Я ушёл под большим впечатлением от её ума, тонкой тактичности, понимая, что мне посчастливилось поговорить с великой женщиной.

Большой вклад в укрепление добрососедских отношений между государствами внёс господин Дхора — человек вдумчивый, ровного и доброго характера. Он считал, что Россия и Индия — два исторических друга и был уполномочен премьер-министром Индирой Ганди всячески поддерживать двусторонние контакты и вести консультации в Советском Союзе по вопросам планирования. Впоследствии он стал послом Индии в нашей стране. Вклад его в развитие нашей дружбы трудно переоценить. К сожалению, Дхора скончался в расцвете лет...

В 1973 году впервые в практике наших взаимоотношений с развивающимися странами между Госпланом СССР и Плановой комиссией Индии было подписано соглашение о сотрудничестве, в рамках которого стала действовать совместная советско-индийская исследовательская группа по вопросам планирования. Её заседания проходили попеременно то в Москве, то в Дели. При мне комиссия провела девять заседаний, на которых к взаимному удовлетворению состоялся обмен знаниями и опытом по многим проблемам организации планирования, что, несомненно, помогло развитию экономических связей между нашими странами.

Хочется ещё рассказать о встречах с Фиделем Кастро. У меня с ним сложились самые лучшие отношения. Знакомству нашему предшествовал следующий эпизод.

В феврале 1971 года меня пригласил к себе Л.И. Брежнев. И хотя до этого меня предупредил один из сотрудников брежневского аппарата, что речь, вероятно, пойдёт об оказании помощи Кубе, всё же о конкретном содержании предстоящей беседы можно было только догадываться.

В Кремле, в просторном кабинете Брежнева речь пошла о том, чтобы провести с Фиделем Кастро обстоятельные переговоры о планировании и управлении экономикой Кубы.

Чувствовалось, что Брежнев ведет этот разговор неспроста, что решение им уже принято и теперешняя беседа — напутственная. Брежнев любил обставить всё таким образом, чтобы казалось — так желает не только генсек, но и добрый, внимательный человек — без лишних проволочек. Сильной стороной Брежнева было умение расположить к себе, к своему заданию.

— Так что, Николай, лети на Кубу. Поможешь за неделю с планированием. Вот письмо. Фидель пригласил персонально тебя. Встретишься с ним и обменяешься мнениями; посоветуешь, что и как им делать, — подытожил разговор Леонид Ильич.

Первая моя беседа с Фиделем Кастро, на которой не было никого кроме нас и переводчика, длилась почти три часа. Проходила она в Посольстве СССР сразу после вручения Фиделю Кастро и его сподвижникам юбилейных медалей в ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина.

Эта беседа носила в основном общий, ознакомительный характер. Я обстоятельно обрисовал состояние дел в экономике Советского Союза, говорил не только о достижениях, но и о трудностях, о поиске путей преодоления их. После этого Кастро рассказал мне о становлении экономики Кубы. Уже при первой встрече меня удивило и всестороннее знание им дела, и способность сжато и точно определять факторы развития. Казалось, он помнит всё, потому что и цифры, и имена, и предприятия на Кубе он знает наизусть. А главное — ему свойственно широкое видение всех проблем и у себя на Кубе, и во всем мире. Я понимал, что передо мной — необыкновенная личность. Затем мы коснулись некоторых вопросов нашей торговли и наметили план совместной работы и дальнейших встреч.

В течение трёх недель я вместе со своим заместителем Н.Н. Иноземцевым, другими госплановцами и работниками нашего посольства вёл обстоятельные беседы с Фиделем Кастро, причём проходили они обыкновенно в ночное время и заканчивались примерно под утро. Таков был режим его работы. Главная тема наших встреч — суть планирования как науки, а также содержание самих планов и методы их разработки.

В те дни обстановка на Кубе была очень сложной. Государственный механизм управления народным хозяйством страны ещё не был как следует отработан. Хотя после победы Кубинской революции прошло более 12 лет, сбалансировать экономику всё ещё не удавалось: сказывались последствия жёсткой экономической блокады со стороны США и отсутствие опытных хозяйственных кадров.