Рейнхард фон Шеер - Германский флот в Первую мировую войну [изд. Вече (2011 г.)]

В июле 1917 г. англичане еще более расширили пределы объявленного ими загражденного района, который распространялся на севере до широты Ханстхольма (северо-западный берег Ютландии), на западе — до меридиана 4° Ost и на юге — до параллели 53° N. Таким образом, длина безопасных проходов, которые должны были прокладываться силами Флота Открытого моря, в самых узких местах возросла до 20–25 миль.

Несмотря на продолжавшуюся несколько месяцев работу всех тральщиков, до конца июня 1916 г. не удалось пробиться к прежним границам опасного района. Связанная с этим необходимость в каждом случае высылать конвой (для проводки подводных лодок за тралами через загражденный район до границ безопасных вод), естественно, являлась причиной, по которой нарушался нормальный ход повседневных тральных работ. В крайних случаях можно было привлекать для траления флотилии миноносцев, но они являлись, в конце концов, не менее ценными кораблями, чем те, кого они предохраняли от мин; к тому же новейшие миноносцы имели слишком большую осадку, не позволявшую им самим безопасно проходить через заграждения. Вступлением в строй вновь построенных тральщиков не покрывались понесенные за последние месяцы потери, и все еще не удавалось довести количество тральщиков до штатного состава, предусмотренного командованием флота. Мы нуждались в протраливании фарватеров не для одних лишь подводных лодок, но и для поддержания сообщения между Роттердамом и Эльбой или Эмсом. Так, в середине июля в Роттердаме стояли 15–20 пароходов, ожидавших извещения о том, что они могут безопасно совершить переход. Флот должен был гарантировать им возможность плавания по прибрежному фарватеру и, встретив их сторожевыми кораблями, благополучно провести к месту назначения.

Несмотря на все трудности, удавалось все же добиться того, что не происходило задержек в проводке подводных лодок. В общем, можно насчитать лишь очень немного дней, когда мы в целях безопасности отказывались от непосредственного выхода в Северное море и избирали обходной путь через Кильский канал и Каттегат. Незначительная потеря времени не имела значения по сравнению с достигавшейся при этом безопасностью, а так как лодки могли пополнить в Киле запасы горючего, то едва ли существенно укорачивался при этом и срок их пребывания в районе операций. В конце концов англичане не остались в неведении относительно того, что наши подводные лодки пользовались этим выходным путем через Каттегат. Произошло это несколько позже, когда в Киле была создана флотилия подводных крейсеров, по большей части пользовавшихся путем через Каттегат и для выхода и для возвращения. Это заставило флот распространить сферу применения траления и на Каттегат и принять ряд контрмер после того, как англичане понаставили мин в районе от Скагена вплоть до шведского берега.

Какой огромный размах приняли английские минные постановки, видно из того, что англичане приступили к постановке мин во всем районе моря от Шетландских островов до Норвегии. Как нам стало впоследствии известно, в этом деле участвовали преимущественно американские корабли и американские мины. Если бы действительно удалось в достаточной мере густо заградить минами этот район, то перед нашим флотом предстала бы в высшей степени трудная задача по прокладыванию там необходимых проходов. Однако большие глубины позволяли уклоняться от поставленных в этом районе мин путем форсирования заграждения при погружении лодки на достаточную глубину. Насколько удалось выяснить, ни одна из наших лодок не погибла на поставленных там минах. Лодки после выхода в море и перед возвращением в базу показывали свое место, благодаря чему командование флота и начальник подводных лодок получали уверенность в том, что первоначальные трудности преодолены и лодка вошла в пределы назначенного ей для операций района или же, выполнив задачу, находится на пути в базу. Таким способом можно было с большой точностью установить, в течение какого примерно отрезка времени должны были произойти несчастья с лодками, которые считались погибшими.

Флот считал своей важнейшей обязанностью предоставить все свои силы для обеспечения надежной проводки, чтобы отвратить опасности, угрожавшие подводным лодкам при их выходе и возвращении. С них довольно было и тех опасностей, с которыми им приходилось бороться в районе своих операций. Таково было воззрение, господствовавшее на соединениях тральщиков, которые несли все новые и новые потери и прилагали тем не менее все усилия к тому, чтобы принять на себя главную долю опасностей, угрожавших подводным лодкам.

В августе кайзер дал знать о своем предстоящем посещении флота. Незадолго до его прибытия, 2 августа, среди команд отдельных кораблей IV эскадры («Принц-регент Луитпольд» и «Фридрих дер Гроссе») появились признаки неповиновения, принявшие характер мятежа; однако принятыми мерами волнения, считавшиеся сравнительно маловажными, могли быть подавлены в самом зародыше, прежде чем они могли бы оказать вредное действие на боеспособность кораблей. Расследование событий показало, что за этими «сравнительно маловажными» вспышками скрывалось весьма серьезное движение, поставившее себе целью добиться полного развала флота, как только политические заправилы сочтут момент подходящим. Судебным следствием было установлено наличие связи между членами независимой социал-демократической партии и вожаками движения во флоте. Зачинщики стремились добиться согласия большинства матросов на внесение их в списки, которые должны были на предстоявшем социалистическом конгрессе в Стокгольме послужить доказательством того, что матросы также не хотят продолжать войну и готовы принять участие в политическом движении. Имелось в виду добиться окончания войны путем ниспровержения государственного строя, существовавшего во всех участвовавших в войне странах. Заговорщики искусно воспользовались недовольством, существовавшим на борту единичных кораблей, и мнимыми непорядками, в частности — в вопросах питания. Они не остановились даже перед угрозами применить насильственные меры по отношению к своим товарищам. Удалось раскрыть нити всего заговора, и зачинщики волнений подверглись заслуженному наказанию. В отдельных случаях военный суд высказывался за применение смертной казни, которой и подверглись наиболее виновные лица. Большинство участников плохо представляло себе последствия их согласия вступить в организацию, или, во всяком случае, от них старались скрыть эти последствия. По отношению к общему количеству матросов во флоте лишь небольшая их доля позволила вовлечь себя в это движение.