Рейнхард фон Шеер - Германский флот в Первую мировую войну [изд. Вече (2011 г.)]

В 2 ч. 40 м. флотилия пошла в обратный путь. В 3 ч. 30 м. впереди показались гакабортные огни шести английских эскадренных миноносцев. Ввиду невыгодного положения относительно неприятеля и ограниченной скорости хода у одного миноносца, начальник полуфлотилии, располагая всего двумя вполне боеспособными миноносцами, счел необходимым уклониться от боя. Он не ответил на опознавательный сигнал противника и отвернул. Противник лег было в кильватер нашей полуфлотилии, но после изменения курса нашими миноносцами скрылся из виду. На пути к Зеебрюгге миноносец G-102, в расстоянии около 12 миль от входа в гавань, наскочил на мину. Два отделения его заполнились водой, но миноносец собственными силами дошел до гавани. При взрыве мины три человека были убиты. Это была единственная потеря, понесенная флотилией во время операции. Пополнив в Зеебрюгге запасы горючего, флотилия вечером того дня вышла в обратный путь и закончила его без всяких приключений. Произведя во Фландрии кратковременный ремонт, через несколько дней возвратился и поврежденный миноносец. Успех флотилии был достигнут благодаря внезапности этой операции. Помимо непосредственного вреда, причиненного противнику потоплением большого количества сторожевых судов, было достигнуто нарушение преграды, установленной в проходе между Дувром и Кале. Этот проход вновь стал доступным для наших подводных лодок. Разведка, произведенная миноносцами Фландрского флотского корпуса на следующий день после этой операции, показала, что сторожевое охранение полностью было снято.

При управлении миноносцами командиры должны были проявлять большое искусство, так как вспышки орудийных выстрелов и особенно дым, распространявшийся магниевыми огнями и стлавшийся по воде, сильно затрудняли ориентировку. Отличные способности проявили комендоры при обстреле моторных катеров, опознать которые, при их необыкновенной быстроходности, можно было только в последний момент; тем не менее, катера уничтожались с первого выстрела. Весьма кстати для исхода операции был заход миноносцев в Зеебрюгге. В противном случае, при долгом возвращении, которое должно было бы происходить при дневном свете, английские морские силы могли бы попытаться отрезать наши миноносцы.

После возвращения с востока кораблей отряда особого назначения, участвовавших в захвате Балтийских островов, потребовалось несколько недель для исправления полученных ими повреждений. В последующие зимние месяцы не произошло никаких изменений в образе действий флота, по-прежнему считавшего своей главной обязанностью обеспечение подводной войны.

Весной 1918 г. началось наступление нашей армии на западе. Канал должен был стать фокусом, в котором сходились все интересы англичан. От агентов, воздушной разведкой, предпринимавшейся из Фландрии, и наблюдением за неприятельской радиотелеграфной связью было установлено, что неприятель значительно подкрепил там свои силы. В Канал были переведены тяжелые корабли, и для усиления личного состава легких сил Канала предположено было использовать части команд Гранд-Флита. С другой стороны, после успешных нападений «Бруммера», «Бремзе» и II флотилии миноносцев, неприятель укрепил конвойное сообщение между Англией и Норвегией. Наши подводные лодки установили, что пароходы соединялись в крупные караваны, следовавшие под сильной охраной больших боевых кораблей, крейсеров и эскадренных миноносцев. Удачное нападение на подобный конвой наряду с получением добычи, в виде грузового тоннажа, сулило также и военный успех, который должен был произвести сильное впечатление и тем облегчить деятельность подводных лодок, оперировавших в Канале и вокруг Англии. Подобный успех побудил бы англичан собрать в северной части Северного моря еще более крупные боевые силы. Бесполезно было приближаться к такому конвою только с легкими силами, для линейных же крейсеров по всем данным имелись все шансы на успех, поскольку эскадры линейных кораблей обеспечивали им необходимую поддержку.

По имевшимся сведениям конвои имели обыкновение выходить в начале или в середине недели. Поэтому для нападения была избрана среда 24 апреля. Необходимым предварительным условием для достижения успеха являлось сохранение намечавшейся операции в тайне. Подчиненным мне начальникам соединений было вменено в обязанность всемерно избегать радиотелеграфирования в течение всей операции, которая мимо Скагеррака должна была быть доведена до норвежского берега. Все наличные силы под предлогом предстоявших боевых и тактических упражнений вечером 22-го были собраны в Гельголандской бухте, на рейде Шиллиг. Только здесь командующие эскадрами и начальники соединений были ознакомлены с целью похода и с боевыми приказами. Командующий боевыми разведывательными силами вице-адмирал Хиппер с линейными крейсерами, легкими крейсерами II разведывательной группы и II флотилией миноносцев должен был напасть на конвой, а остальным боевым силам надлежало занять исходное положение, обеспечивавшее своевременное оказание крейсерам поддержки. Все остальные флотилии миноносцев оставались при главных силах. V флотилия миноносцев, имевшая ограниченный радиус действия, не могла участвовать в походе с флотом; ей было поручено руководство работами и охрана тральщиков, которые несли службу по проводке через минные поля к SW и W от Хорнс-рифа.

Для обеспечения операции проводки через минные поля, в расстоянии около 70 миль к W от Хорнс-рифа, было поставлено минное заграждение по направлению N — S. Таким образом район моря, расположенный между этим оборонительным заграждением и Хорнс-рифом, являлся исходным пунктом операции. Подводные лодки, вышедшие за последние дни в море, получили приказ перейти к Фёрт-оф-Форт, использовать там все случаи для атаки и доносить обо всех замеченных военных кораблях и конвоях.

23-го в 6 ч. соединения вышли в море (схема 19). Впереди шел вице-адмирал Хиппер с I и II разведывательными группами и 2-й начальник миноносцев со II флотилией, а за ними последовали главные силы: IV разведывательная группа, III эскадра, флагманский корабль командующего флотом, 1-й начальник миноносцев, I эскадра, IV эскадра и состоявшие при главных силах I, IV, VII и IX флотилии миноносцев. Вскоре после выхода флота из Яде нашел густой туман. Вплоть до Листа путь был свободен, а далее на протяжении около 80 миль он проходил через неприятельские минные поля, через которые требовались проводка за тралами и известная видимость не менее 2 миль. Вначале удавалось идти 14-узловым ходом, но когда в 11 ч. 30 м. флот подошел ко входу в загражденный район и видимость сократилась до 100 м, пришлось стать на якорь. Полчаса спустя прояснилось, видимость увеличилась до 3–4 миль и поход мог быть продолжен. Проводка через минные поля протекала без задержки. С наступлением темноты достигли границы загражденного района, и соединения тральщиков могли быть отпущены. Видимость, которая все еще не улучшилась, до сих пор была нам только полезной. По всей вероятности, она помогла нам прорезать дозорную линию, образованную неприятельскими подводными лодками, если только эта линия вообще была ими занята [155] Эта линия действительно была занята, и выход германцев был замечен командиром подводной лодки I-6 ; но здесь произошла одна из тех случайностей, которых было так много в этой войне и которые по большей части происходили именно тогда, когда назревали крупные события. Командир лодки помнил о полученной им походной инструкции, в которой говорилось, что не исключалась возможность операций английских крейсеров внутри порученного его наблюдению района; все признаки указывали на то, что замеченные им (в 20 ч. и в 20 ч. 30 мин. 23 апреля) крейсера были германские, но командир лодки счел их английскими и ничего не донес по радио. В результате адмирал Битти узнал о выходе германского флота четырнадцатью часами позднее, чем это могло бы быть, если бы I-6 послала донесение; трудно, однако, судить, могло ли это обстоятельство иметь решающее значение для всего исхода германской операции. По всей вероятности, встреча обоих флотов могла бы произойти лишь в том случае, если бы адмирал Битти узнал о выходе германского флота не позднее 14 ч. 23 апреля. (Ред.) .