Рейнхард фон Шеер - Германский флот в Первую мировую войну [изд. Вече (2011 г.)]

9 января командование флота получило одно за другим два извещения. Первое гласило, что с 1 февраля все торговые суда, с несомненностью признанные вооруженными, подлежат атаке без предупреждения. До тех пор подобным атакам без предупреждения должны были подвергаться лишь вооруженные грузовые суда; это означало, следовательно, что с 1 февраля можно было применять торпеды (находясь в подводном положении) и против вооруженных пассажирских пароходов. Во второй телеграмме передавалось содержание следующего высочайшего распоряжения, полученного начальником Адмирал-штаба.

«Приказываю начать с 1 февраля со всей энергией неограниченную подводную войну. Вам надлежит немедленно сделать все необходимые приготовления, однако так, чтобы это намерение не стало раньше времени известным неприятелю и нейтральным странам. Основные планы операций доложить мне» .

Меня удивило, что на 1 февраля потребовался еще особый приказ с разрешением нападать на вооруженные пароходы, когда и без того в тот же самый день должна была начаться неограниченная подводная война. Я нашел единственное объяснение в том, что упоминавшаяся выше нота (о предстоявшем с 1 февраля распространении подводной войны на все вооруженные пароходы) была уже послана американскому правительству и остановить ее передачу было поздно. Во всяком случае, впоследствии она должна была произвести на американское правительство странное впечатление, поскольку в первой половине января сообщалось лишь о вооруженных пароходах, а несколько времени спустя (1 февраля) делалось новое уведомление об обострении методов ведения подводной войны. Для Америки было далеко не безразличным, признавалось ли за нейтральным судоходством принципиальное право плавания в запретной зоне или же там подлежало уничтожению всякое судоходство, как это вытекало из сущности неограниченной подводной войны. Если же и в самом деле существовало еще намерение обратиться к посредничеству американского правительства, как об этом можно было догадываться по позднейшим сообщениям, то чередование двух столь различных позиций в вопросе о подводной войне могло действовать только раздражающе. Высшим военно-морским инстанциям, т. е. Адмирал-штабу и непосредственному участнику — командованию флота, ничего не было известно о том, что в это время велись якобы какие-то новые переговоры, для которых неограниченная подводная война явилась неприятной помехой. Но и позднее, когда я принял дела Адмирал-штаба, я не смог установить по архивным материалам, что будто перед самым началом неограниченной подводной войны (1 февраля) имела место просьба государственного канцлера об отсрочке, с целью сделать последнюю попытку, чтобы избежать этой крайней меры. Я убежден также в том, что если бы адмиралу фон Гольцендорфу по поводу подобного наступления канцлера было что-либо известно лично, то он сообщил бы мне об этом самое позднее при сдаче дел, когда я сменил его в должности; в дальнейшем, из-за перенесенной им летом 1918 г. тяжелой болезни, он уже не смог больше высказаться по этому вопросу.

Начав неограниченную подводную войну, мы, несомненно, приступили к осуществлению самой мощной операции, какая только проводилась в мировой войне. Требовалось сломить морское могущество Англии, олицетворявшееся ее морской торговлей, и добиться этой цели несмотря на противодействие могучего английского военного флота. Мы потеряли 2½ года мировой войны, прежде чем поставили перед собой эту задачу, и силы центральных держав были уже напряжены до предела. Если бы нам не удалось преодолеть усилий Англии, направленных к нашему уничтожению, то война должна была закончиться неизбежным поражением Германии. Предотвратить подобный исход усилиями армии казалось безнадежным. Нельзя было также предполагать, что еще можно рассчитывать на изменение небеспристрастного к нам отношения Америки и что мирное посредничество, если оно с ее стороны последует, действительно могло бы иметь для нас выгодные последствия после того, как наши враги в столь резкой форме отклонили выдвинутый Вильсоном проект мира, при котором не должно быть ни победителей, ни побежденных. При таком положении нельзя было оставаться в выжидательном состоянии с тем, чтобы предоставить решение судьбы Германской империи на волю слепого случая. В ответственных кругах считали долгом предлагать любые способы, подававшие надежду отвратить угрожающее бедствие. Мнение военной среды относительно видов на успех в борьбе с неприятельской торговлей было известно; оно основывалось на количестве потопленного в минувшие годы тоннажа. В этом отношении надежды, возлагавшиеся на наступающий год, впоследствии были превзойдены. Но степень влияния ран, наносимых английской торговле, не поддавалась подобному количественному подсчету; однако не подлежало никакому сомнению, что сокращение английского торгового флота на одну треть или, максимум, до половины его состава, должно было оказать на английскую экономику катастрофическое действие и склонить Англию к миру. Адмирал-штаб задался целью произвести, при участии специалистов, тщательное исследование по вопросу об экономических условиях. Результаты были изложены в обстоятельных памятных записках и разосланы высшим государственным учреждениям. При этом исследовании обсуждались запутанные проблемы военных перевозок, а также их характер для удовлетворения потребностей населения, проблемы общего снабжения страны и действующей армии, сражавшейся на различных театрах, проблемы народного питания, товарооборота и производства внутри страны, характер правительственных мероприятий по принудительному распределению и по образованию запасов и т. д. Конечно, все эти исследования и расчеты пришлось производить применительно к необычной и неясной обстановке войны. Далее, потребовалось еще обсудить предполагаемое прямое и косвенное воздействие всех этих условий на моральное состояние народа. Приближенные подсчеты, произведенные по всем видам этих взаимоотношений для получения хотя бы общей картины ожидаемого хода событий, подтвердили общее впечатление, сложившееся еще в самом начале нашей войны против торговли и сводившееся к тому, что избранный нами путь вел к верному успеху. В борьбе с врагом, все усилия которого были направлены к уничтожению нашей экономической мощи, нам не оставалось ведь ничего иного, как выступить против него в том же направлении.

Чтобы довести напряжение сил до его предельного развития, необходимо иметь уверенность в том, что противника действительно можно победить, поэтому подводная война нуждалась в поддержке со стороны всех элементов, надеявшихся на победу нашей родины. Всякое сомнение в конечном успехе должно было укрепить противника в предположении, что мы можем истощиться раньше него.