Оскар Йегер - Всемирная история. Том 2. Средние века

Печать Карла Лысого. Париж. Национальный архив

Но после смерти Людовика Немецкого в 879 г. его владения разделили три сына — Карломан, Людовик и Карл Толстый. Последнему после смерти своих братьев и внуков Карла Лысого на короткое время удалось соединить под своей властью восточную и западную половины государства Карла Великого. Но удержать его было не по силам больному и слабохарактерному Карлу Толстому (Карлу III). Он не в состоянии был защититься даже от норманнов, производивших опустошительные набеги на берега франкской земли и в 886 г. даже осадивших Париж и вынудивших Карла уплатить им тяжкий откуп. В следующем году он был низложен на съезде местных князей, а на его место возведен в короли граф Эд Парижский, прославившийся храбростью во время осады Парижа норманнами. В то же время в восточной половине Франкского государства королем был провозглашен Арнульф (887–899), побочный сын Карломана, брата Карла III, а в Италии в 888 г. — маркграф Беренгар Фриульский, коронованный королевским венцом в Павии. Бургундия под властью двух графов — Бозона Вьеннского и Рудольфа — образовала самостоятельное владение.

Людовик Благочестивый (в центре). Миниатюра X в. Париж. Национальная библиотека

Серебряная монета Рудольфа Бургундского

АВЕРС. В поле — монограмма RADVLFS. Надпись по кругу: GRATIA D-I REX. РЕВЕРС. В поле — крест. Надпись по кругу: DVNIS CASTELLI

Среди быстро наступавших перемен правления государственное устройство, созданное Карлом Великим, не могло устоять. Графы, наделяемые землями взамен жалованья, являвшиеся представителями правительственной власти в отдаленных округах, бесконтрольные, расширяли пределы своей власти и независимости, по мере того как центральная власть становилась слабой и ничтожной. Кроме того, их власть из временной и зависимой во многих местах превратилась в наследственную, когда отец имел возможность передать ее в руки способного сына. Уже Людовик Благочестивый не всегда справлялся со многими графами и вместо того, чтобы повелевать ими или вынуждать к покорности своей императорской властью, привлекал их к себе раздачей во владение новых ленов. При его наследниках эта ситуация еще ухудшилась. Свободное население страны страдало, с одной стороны, от произвола этих уже почти независимых владык, а с другой — от тягостной военной службы, одинаково обязательной для всех свободных людей, по крайней мере, при оборонительных войнах. Воизбежание этих бедствий существовало только одно простое, но гибельное средство — свободный человек мог передать свой аллод (личное владение) богатому и властительному графу, чтобы получить обратно из его рук уже в виде бенефиция. При этом он терял положение свободного человека, но взамен личной свободы получал покровительство сильного владыки. Так же можно было передавать свое владение церкви, монастырю, епископу и получать обратно из их рук в виде лена, приняв на себя некоторые обязательства. Это вело к быстрому сокращению количества свободного населения. Между тем, возникало новое общественное устройство, при котором общая зависимость от короля сменялась частной зависимостью от непосредственного господина, и центр тяжести перемещался от королевской, объединяющей власти к власти многих, владык, которые, опираясь на своих вассалов, тем более оказывали сопротивление королю, чем более тот нуждался в их помощи.

Это обнаружилось вскоре после смерти Людовика Благочестивого при обороне границ государства, которым отовсюду угрожали дерзким вторжением враги. На юге, со стороны Италии и Африки, грозными врагами христианства вновь явились арабы. Между 827–878 гг. они завоевали Сицилию, завладели многими важными пунктами Апулийского берега. В 846 г. арабский флот вошел в устье Тибра и высадил войско, ограбившее предместья Рима. Римляне с ужасом увидели, как арабы оскверняют святые обители, обращая их в конюшни для своих коней, — они завладели даже древней церковью святого Петра. В 889 г. арабы явились снова и на галльской территории, где они утвердились в крепком городке Фраксинете между Фрежюсом и Марселем, ставшем им опорным пунктом для морских разбоев. И на востоке границы не продвинулись далее; напротив, их было трудно защитить от враждебных славянских племен — оботритов, сербов, чехов, моравов. Людовик Немецкий боролся против них, особенно против моравского князя Ростислава, первоначально союзника, а потом злейшего врага немцев. Хотя Ростислав некоторое время спустя и был свергнут своим племянником Святополком при помощи немцев, которым он выдал дядю, однако Святополк оказался умным правителем и опасным соседом. В конце IX в. на востоке появился новый враг — венгры, финско-тюркское племя, занявшие в правление Арнульфа Паннонию и отсюда во все стороны направлявшие свои опустошительные набеги, напоминавшие времена гуннских нашествий. Однако наибольшим бедствием второй половины IX в. были норманны, германское племя, жившее в Дании, южной части Швеции и в Норвегии. Это сильное и воинственное племя, рано освоившееся с мореплаванием, быстро возраставшее в числе и получавшее недостаточно пищи от бедной природы Севера, с конца IX в. производило морские набеги на соседние страны, вооруженной рукой создавая новые поселения. В 787 г. эти северные пираты высадились в Уэссексе и с этого момента играли важную роль в истории Англии. Вскоре грозные воители на легких судах, вмещавших от 20 до 60 человек, стали появляться всюду, куда только давали возможность проникнуть судоходные реки, впадавшие в море. От древнего северного наименования воинов или бойцов — каппар — разбойничьи суда во всем мире до сих пор носят название каперов. Себя они называли викингами (витязями), об их морских набегах сложилась целая поэзия, поскольку они гнались не только за добычей и владениями, но и за славой, с которой возвращались на родину, возбуждая этим зависть земляков. При виде со сторожевых пунктов берега кораблей с резными головами коней или драконов на носу начиналось поспешное бегство и укрывание всего, что без труда можно унести с собой. Однако разбойники тонко знали дело: обыкновенно они устраивали укрепленный лагерь около устья рек, открывавших путь внутрь страны, и оставляли для охраны этого лагеря храбрейших витязей. Туда они свозили свою добычу: деньги, скот, пленников, — все, что добывали в стране, внутрь которой далеко заплывали вверх по рекам и их притокам. На всех берегах океана, в Северном и в Балтийском море, до самой Эстляндии норманны наводили ужас на все прибрежное население, для их языческой ярости не было ничего святого. В 845 г. они разорили Гамбург — город, созданный Людовиком Благочестивым. В усобицах Каролингов они периодически принимали участие в качестве союзников одной из враждовавших сторон, и с ними не решались вступать в битву, даже когда все условия благоприятствовали удачному исходу. Так, например, Карл Лысый много раз заключал договоры с предводителями норманнов, откупаясь от них деньгами и уступая им участки земли. В 885–886 гг. они были под стенами Парижа. Редко случается услышать о такой победе над ними, как победа сына Карла III Людовика III в 881 г., воспетая в так называемой «Песне о Людовике», ценном поэтическом произведении того времени: