Михаил Абрамзон - Римское владычество на Востоке: Рим и Киликия (II в. до н. э. — 74 г. н. э.) [Studia Classica]

В письме к проквестору Гнею Канинию Саллюстию Цицерон подчеркивает, что намерен привести всю свою добычу в Рим и сдать представителям казны в Риме; что в Лаодикее будут предприняты все необходимые меры по обеспечению безопасности доставки всех казенных денег в столицу. Очевидно, Гней Каниний Саллюстий просил у наместника Киликии 100 тыс. драхм, но тот посчитал нужным напомнить ему, что всеми казенными деньгами распоряжаются префекты, а теми, которые отпущены на содержание когорты наместника, ведает квестор (Cic. Fam., И, 17, 4).

В конце февраля 50 г. до н. э. стало ясно, что надвигается война с парфянами. Их воинские формирования перезимовали в Киликии и поджидали прибытия самого царя Парфии — Орода II. Цицерону удалось договориться с Дейотаром, и тот обещал привести 12 000 пехотинцев (тридцать когорт по четыреста человек), вооруженных по римскому образцу, и 2000 всадников (Cic. Att., VI, 1,14).

В марте Цицерон находился в Лаодикее, откуда намеревался вернуться в Киликию в майские календы. Мы уже упоминали, что он просил наместника Азии Квинта Минуция Ферма отослать к нему легата Марка Аннея до этого срока, ибо присутствие столь опытного военного было ему совершенно необходимо (Cic. Fam., XIII, 57,1). В начале мая Цицерон все еще оставался в Лаодикее, заканчивая судопроизводство и решая дела общин и откупщиков, после чего он собирался проинспектировать ближайшие лагеря в Киликии и покинуть провинцию (Cic. Fam., II, 13, 4).

Два поредевших легиона Киликии были объединены в один. В Сирии Квинту Цецилию Метеллу Сципиону было передано командование легионами Гая Кассия Лонгина и Марка Кальпурния Бибула. Прибрежные города Азии от Понта до Киликии предоставили римлянам собственные корабли. Для ведения войны требовались большие средства, и Цицерон увеличил поборы и конфискации. Весной в Сирии развернулись боевые действия, Цицерон же в мае вернулся в свою провинцию.

В августе срок наместничества Цицерона в Киликии истекал и 28 июня ему предстояло покинуть провинцию. Между тем еще в начале октября 51 г. до н. э. вопрос о назначении в Киликию (и в другие провинции) по жребию пропретора с военной властью дебатировался в сенате; решение тогда так и не было принято, поскольку народные трибуны Гай Целий и Гай Панса наложили вето на постановление правительства (Cic. Fam., VIII, 8, 8). Преемника Цицерону не назначали и по причине угрозы нового вторжения парфян; сенат не мог согласиться на то, чтобы в таких крупных провинцииях, как Киликия, и при столь тревожных событиях наместников заменили отдельные легаты. Помпея же как гаранта хотя бы какой-то стабильности сенат боялся отпускать из Рима, Цезаря — не мог отправить по другим причинам (Cic. Att., V, 21,3).

Из писем Цицерона следует, как трудно ему было найти себе достойного преемника [169] Thompson L. A. Cicero’s Succession-Problem in Cilicia // AJA. Vol. 86.1965. P. 375–386. . Цицерон распорядился, чтобы в период между его отъездом и прибытием нового наместника провинцией управлял Гай Помптин. Однако в феврале следующего года Гай Помптин собирался вернуться в Рим, что он и сделал (Cic. Fam., III, 10, 3). Сам Цицерон хотел, чтобы во главе провинции остался его брат Квинт. Но тот ненавидел Киликию и уговорить его на это было невозможно. Да и Цицерон признавался, что «нет ничего более ненавистного, ничего более тягостного», чем управлять провинцией (Att., VI, 3, 2). Ожидалось, что война с парфянами распространится из Сирии в Киликию, не имеющую достаточных сил для защиты (Cic. Att., VI, 3, 1–2).

Как известно, когда римский наместник оставлял провинцию, он до приезда своего преемника поручал временное управление ею кому-либо из штаба. Это назначение считалось большим почетом. Хотя таким временным управляющим провинции мог быть назначен даже квестор, Цицерон все же желал отдать предпочтение магистрату выше рангом (Att., VI, 6, 4; Fam., II, 18,12; 15, 4). Вместе с тем подобное назначение рассматривалось как beneficiumt т. е. как проявление патронажа. В переписке с пропретором Квинтом Минуцием Фермом, наместником Азии, Цицерон обсуждает данную проблему. Он советовал Ферму, тоже покидающему свою провинцию, оставить во главе ее квестора Гая Антония (Fam., И, 18, 2–3), что было бы согласно обычаю.

Впервые Цицерон коснулся вопроса о том, кого назначить вместо себя во главе Киликии, в письме от 13 февраля 50 г. до н. э., где он сообщает о своем намерении оставить провинцию за два дня до секстильских календ — 30 июля. Цицерон намеревался уговорить своего брата Квинта принять провинцию, поскольку Гай Помптин собирался вернуться в Рим (Cic. Att., V, 21, 9).

В начале мая в штаб Цицерона по жребию был направлен в качестве квестора Гай Целий Кальд (Cic. Att., VI, 2, 10). В июне Цицерон перебрался в лагерь у реки Пирама в Каппадокии, откуда 21 июня он пишет Кальду, что с нетерпением ожидает его приезда и обещает наделить его всеми возможными полномочиями (Fam., II, 19).

5 июня наместник приехал в Таре. Помимо Гая Целия Кальда еще одной кандидатурой оставался Луций Месциний Руф, однако его назначение было для Цицерона нежелательно; обстановка в провинции была крайне сложной — в соседней Сирии шла война, в самой Киликии царил большой разбой, имели место случаи измены солдат. Отсюда самой подходящей кандидатурой был его брат Квинт (Cic. Att., VI, 4, 1). В другом письме к Аттику, написанном в период до 26 июня 50 г. до н. э. Цицерон вновь подчеркивает, что отдает предпочтение брату Квинту, так как, во-первых, это назначение — почет, а во-вторых, его брат был единственным оставшимся бывшим претором (Гай Помптин уже покинул провинцию) (VI, 3, 2–3).

Тем временем в Сирии развернулись активные боевые действия. Легаты и квесторы Марка Кальпурния Бибула многократно обращались к наместнику Киликии с просьбой о помощи. Располагая весьма слабыми легионами и вспомогательными контингентами галатов, писидян и ликийцев, Цицерон подтянул свои войска к сирийской границе. Между тем до конца срока его наместничества оставалось чуть больше месяца, а квестор Гай Целий Кальд все еще не прибыл (Cic. Att., VI, 5, 3; Fam., II, 17, 7).

После внезапного отхода парфян из Сирии Цицерон вывел гарнизон из Апамеи и распустил все сформированные им гарнизоны. Надежда на прибытие в Киликию и Сирию легионов Цезаря и Помпея, предназначавшихся для усиления провинций, согласно постановлению сената от 51 г. до н. э., таяла (Cic. Fam., И, 17, 5): оба легиона удерживались Помпеем в Кампании на случай войны с Цезарем (Caes. В. С., I, 4).

3 августа Цицерон покинул Киликию и отправился на корабле к Сиде, где провел несколько дней (Cic. Att., III, 12,4). В Риме тем временем были устроены вторые суппликации в его честь (Cic. Fam., II, 15,1) (первые были назначены еще в 63 г. до н. э. после подавления заговора Каталины). Кстати, в честь Марка Кальпурния Бибула, по окончании срока его наместничества, также были назначены благодарственные моления, причем двадцатидневные, что вызвало негодование Цицерона, на помощь легионов которого возлагало некогда надежду войско сирийского наместника (Cic. Att., VII, 2, 6–7).