Виктор Коренцвит - Летний сад Петра Великого. Рассказ о прошлом и настоящем

Для того чтобы со стороны вестибюля осветить темную Денщицкую, при входе на лестничный марш было сделано окошко. Оконный проем пришлось заложить при переделке лестничного марша, которому был придан более пологий уклон. Рядом с заложенным было пробито новое окно. Но в 1714 г. в связи с устройством существующей парадной лестницы и это окошко заложили, переделав в неглубокую нишу. Дневной свет в полутемную каморку мог проникнуть теперь лишь через дверь с застекленной фрамугой на северной стене помещения со стороны коридора.

Летний дворец Петра I. Искусствовед М. Розанова исследует канализационный коллектор в помещении рядом со спальней Петра I. 2014 г.

Не всегда распоряжения Петра выполнялись немедленно. «Плитками в палатах выкладывать не начали, для того, что мастер поехал на море для каменья и еще оттуда не бывал», – читаем в донесении Черкасского от 18 июня 1715 г. 87«Каменья» понадобились для украшения интерьера Грота. Но еще в 1720 г., по словам очевидца, стены в поварне были обиты тканью, «как комнаты в других дворцах» 88. Существующая облицовка голландскими изразцами появилась лишь в последние годы царствования Петра. Тот же очевидец заметил в кухне не только «подсобки, шкафы для серебряной и оловянной посуды», но и какие-то «насосы». В архивном документе за 1715 г. есть сведения об устройстве свинцовых водопроводов, в том числе к поварне Летнего дворца: «…свинцового литья мастер Корнелиус Гарли работает из свинцу. льет трубы в летний дом царскаго величества к фантану и гроту и на поварню» 89.

До нас дошли имена некоторых каменщиков из числа тех, что строили Летний дворец. «В прошлом 711 году, – читаем «прошение» Гаврилы Семенова, – по указу Его императорскаго величества взят он з женою и детьми в каменщики из костромского уезду святейшаго правительствующего синода из села вяцкого на вечна жить в Санкт Питер бурх к городовому строению и работал у каменной работы при строении Санкт питербургской фортификации и в доме Его императорскаго величества с помянутого 711 по 718 год, а в 718 году за старостию от той работы назначен был в отставку, а денежного и хлебного жалованья ему по се число дачи не было. Отчего он пришел з женою своею во оскудение и не имеет себе пищи и одежды». Просит: «За старостью и за болезнию отпустить в дом Ево в вышепомянутое село Вяцкое». С той же просьбой обратились его товарищи: Гаврила Семенов, Петр Иванов и другие, всего шесть мастеровых. Все они «по освидетельству дохтора болезней никаких не имеют. и в работе быть годны». Всех отпустили по домам «за старостию» 90.

А.Л. Пунин в своей книге «Санкт-Петербург в эпоху Петра Великого», вышедшей в 2014 г., предложил свой вариант реконструкции облика Летнего дворца в 1712 г. до оформления фасадов барельефами 91. Автор подверг «компьютерной обработке обмерный чертеж 1720-х гг.» (чертеж Летнего дворца М.Г. Земцова, 1726–1727 гг.). Попытка могла оказаться более удачной, если бы Андрей Львович обратился к более раннему изображению дворца на гравюре А. Зубова «Панорама Санкт-Петербурга» (1716 г.). Чтобы представить истинный облик здания в 1712–1714 гг., необходимо внести ряд поправок в реконструкцию: в частности убрать изображение Невской набережной. Она построена в 1716 г., а до этого Нева, как и показано на указанной гравюре, подступала прямо к палатам. Тогда же, в 1716 г., для выхода на набережную были пробиты двери на месте оконных проемов. Надо убрать флюгер: он появился на крыше в связи с установкой в кабинете Петра «Ветрового прибора», изготовленного в Дрездене лишь в 1714 г. Крыша первоначально была черепичной и имела слуховые окна, почему-то не показанные на чертеже Земцова.

Если для подтверждения гипотезы, что Летний дворец и Людские покои возведены по проекту Петра, потребовались весомые аргументы, то версия, будто царь был автором Летнего сада, получила широкое распространение вовсе без доказательств. Между тем ее даже легендарной назвать нельзя, так как она сравнительно недавнего происхождения. В источниках XVIII столетия мы не найдем никаких указаний на то, кто был автором сада. В литературе приводятся соображения общего порядка: мол, не мог Петр I остаться в стороне в таком важном деле, как основание своей столичной резиденции. К тому же известны его наброски планировки Петергофа, Кронштадта, Екатерингофа. Сенсацией прозвучало заявление, будто обнаружен некий чертеж Летнего сада, исполненный Петром в 1712 г. По словам Д. Кючарианц и А.Г. Раскина, «к 1712 году, когда Петербург был официально объявлен столицей, относится схематический чертеж Петра I, на котором графически сформулирована планировка Первого и Второго Летних садов…» 92Авторы не опубликовали чертеж и не указали место его хранения. Но не остается сомнения, что речь идет о давно известном чертеже Летнего сада, который Петр, судя по надписи на обороте, собственноручно вычертил в 1717 г. в городе Спа. На плане показаны Грот и Большая оранжерея, заложенные в 1715 г. Следовательно, датировать план 1712 г. никак нельзя, да и незачем, так как это не приближает нас к разгадке, кто был автором основанного в 1703 г. Летнего сада.

В петровское время в строительстве резиденции приняли участие около двадцати архитекторов и мастеров, но во избежание недоразумений согласимся, что автором проекта Летнего сада следует считать лишь того, кто предложил его план. Удивительно, но в огромной литературе, посвященной Летнему саду, нет детального анализа планировки, хотя признается, что в главных чертах она осталась неизменной со времен Петра I.

Летний сад спроектирован, говоря без обиняков, из рук вон плохо 93. Как-то я предложил школьникам, занятым на раскопках, нарисовать план регулярного сада, как они его представляют. Глубокими знаниями они не обладали, но легко справились с задачей, изобразив дворец, а перед ним квадратный или прямоугольный сад с геометрической сеткой продольных и поперечных аллей. Самые старательные на перекрестках аллей поместили площадки с фонтанами. Такова привычная схема регулярного сада, в планировке которого царит строгая симметрия. В Летнем саду нарушены все нехитрые правила регулярного стиля. Природа не знает прямых углов: Фонтанка вытекает из Невы близко к прямому, но все же под острым углом и уже вскоре от истока делает поворот. В результате заложенный на берегах Невы и Фонтанки сад получил неправильную форму. В нем нет оси симметрии: центральная аллея в южной половине сада превращается в боковую, а роль центральной переходит к бывшей боковой Школьной аллее. Перебивка осей связана с тем, повторим, что территория сада заужена из-за изгиба русла Фонтанки. Считается само собой разумеющимся, что в регулярном саду центральная аллея шире боковых, боковые, в свою очередь, равны между собой. В Летнем саду все не по правилам: ширина Главной аллеи 5,35 м, западной (Школьной) – 9,65 м, а восточной почти втрое меньше – 3,3 м! К числу грубейших ошибок относится расположение боковых аллей на разном расстоянии от Главной. Западная отстоит от нее, считая в осях, на 47 м, восточная – на 41,5 м. Вот почему Маттарнови не удалось расставить на берегу Невы «люстгаузы» – увеселительные павильоны – точно напротив аллей. С той же неразрешимой задачей столкнулся Ю.М. Фельтен при строительстве Невской ограды с тремя воротами. Но и это еще не все. Первая от Невы поперечная аллея носит название Дворцовая, но ее историческое название – Косая. Она действительно пересекает территорию сада по косой, испортив правильную форму прилегающих боскетов и Большого партера у Лебяжьей канавки. Разгадка проста: аллея проложена на месте дороги, что когда-то шла по берегу Невы. После того как была засыпана прибрежная невская мель, аллея оказалась в некотором отдалении от берега. Косая аллея так раздражала архитекторов, что, например, М.И. Махаев на гравированном плане Санкт-Петербурга 1753 г. «подправил» ее направление. Вдобавок ко всему Летний дворец расположен в углу, за пределами сада, а обширный двор при Людских покоях вклинился в парадную часть сада. Мы так привыкли к любимому Летнему саду, что даже не задумываемся, почему он тянется вдоль Фонтанки, а не Невы? Ничто не мешало развернуть сад вдоль Невы. Даже позднее, до прокладки Лебяжьей канавки в 1716 г., можно было удвоить его территорию за счет Большого луга (Марсова поля). В этом случае самая широкая Школьная аллея стала бы центральной, и планировка была бы более правильной и привычной. Но боюсь, тогда бы не удалось приблизиться к разгадке имени создателя ансамбля. Для примера укажем сад Меншикова на Васильевском острове, планировка которого полностью отвечала всем правилам регулярного стиля. Если бы не архивные документы, мы никогда бы не узнали имя голландского садовника Яна Эйка.