Сью Блэк - Всё, что осталось [Записки патологоанатома и судебного антрополога]

Катастрофа в Аберфане была так называемого закрытого типа, когда имена погибших были известны, и опознать удалось всех. С Маркизой обстояло по-другому: ее классифицировали как «открытый» инцидент, при котором требуется более сложный процесс ИЖК, а им, соответственно, сложнее управлять. В таких ситуациях нельзя знать заранее, кто там погиб и сколько точно людей могло погибнуть или пострадать — выжившие порой тоже оказываются в таком тяжелом состоянии, что им тоже требуется опознание. Списка пассажиров на Маркизе не было, и количество пострадавших изначально оставалось неясным.

Когда «открытый» инцидент является результатом теракта, приоритеты могут смещаться. Сама процедура ИЖК остается такой же, но процесс извлечения тел и сбора улик проводится по-другому. При терактах в лондонском транспорте в июле 2005 года смертники взорвали три бомбы в поездах подземки в разных частях города и четвертую в двухэтажном автобусе. Погибло пятьдесят шесть человек, включая четырех террористов, 784 получили ранения. Конечно, опознание жертв проводилось в срочном порядке, но приоритетом было все-таки спасение выживших и выявление преступников.

В процессе реагирования на первый в Великобритании так называемый исламистский теракт власти использовали стандартный протокол массовой гибели людей в результате действий террористов. Здесь очень важно установить, погибли преступники или нет, и проследить всю их сеть, чтобы предупредить другие теракты, возможно, связанные с первым, то есть принять все меры по предотвращению новых жертв. Лондонские взрывы оказались скоординированной атакой, но произошли почти одновременно, так что ни одного предупредить не удалось.

В 2005-м в Великобритании практически не существовало централизованной службы ИЖК, а к 2009-му мы в этой сфере опередили весь мир. Я никогда не думала, что мой чересчур эмоциональный выпад в сторону правительства после цунами в Индийском океане будет иметь такие последствия, или что он сыграет решающую роль в создании нашего ИЖК-подразделения. Я очень горжусь потрясающей работой, которую оно делает, и тем, каких высоких придерживается стандартов.

Я никогда не устану повторять то, в чем убеждена до глубины души: никогда нельзя забывать, что с катастрофой вопрос заключается не в «если», а в «когда». Жизненно необходимо, чтобы, когда нагрянет следующая, мы были готовы отреагировать максимально эффективным образом. В нашем мире с учащающимися актами бессмысленной жестокости, напоминает руководитель британского подразделения ИЖК Грэхем Уокер, террористам нужна удача всего на один раз, чтобы исполнить задуманное, в то время как силы сопротивления не могут полагаться на удачу — они должны побеждать раз за разом, чтобы обеспечивать нам безопасность. Как бы они к этому не стремились, это нереалистично, поэтому нам следует тренироваться и готовиться к любым неожиданностям, продолжая при этом молиться, чтобы тренировки никогда не пригодились. Однако если катастрофа случается, наша реакция должна демонстрировать, что гуманизм превыше любой жестокости, на которую способны природа и человеческий род.

Мое увлечение идентификацией человеческих останков разделяет со мной лучший друг и наставник Луиза Шейер, благодаря которой я получила свою первую настоящую работу в госпитале Сент-Томас в Лондоне. Когда я дописывала диссертацию, Луиза позвонила мне сказать, что в Сент-Томасе появилась вакансия преподавателя анатомии, и, по ее мнению, я могла на нее претендовать.

Думаю, я удивилась больше всех, когда получила эту работу. Председатель комиссии, знаменитый профессор неврологии, непременно хотел кого-нибудь со степенью по биохимии, и очень пренебрежительно отзывался о «всяких недоученных антропологах».

Дело решил последний вопрос, заданный профессором Майклом Деем, руководителем отдела. Он спросил, смогу ли я сегодня во второй половине дня прийти в анатомический театр и провести занятия по анатомии плечевого сплетения. Я сказала, что безусловно смогу — и работа досталась мне. Я сама с тех пор неоднократно использовала этот прием на собеседованиях, но, наученная собственным опытом, шла немного дальше. Я задавала кандидатам тот же вопрос, а когда они отвечали, что, конечно же, готовы провести занятие по плечевому сплетению, просила его нарисовать. Плечевое сплетение — если кому интересно, — это сеть нервов, расположенная между шеей и подмышкой, которая напоминает тарелку спагетти. Коварно, да ведь? Я рада, что Майкл не предложил этого мне, ведь тогда меня бы точно не взяли. Теперь-то я могу его нарисовать, но тогда ни за что не смогла бы.

Человек, который счел меня недостаточно квалифицированной, в результате оказался моим начальником, когда кафедры в Гае и Сент-Томасе объединились несколько лет спустя. Мне нравилось преподавать анатомию под его началом, но он, кажется, ко мне так и не потеплел, потому что благодаря меня за проделанную работу перед моим уходом в 1992 году, назвал почему-то Сарой. Определенно я не произвела на него особого впечатления. Однако в Сент-Томасе я познакомилась с целой группой очаровательных коллег, с которыми дружу по сей день. И, что еще более важно, это стало началом долгого и продуктивного сотрудничества с дамой, которая забыла об анатомии больше, чем я когда-нибудь буду знать, и которая была моим другом, моим источником вдохновения и моим учителем более тридцати лет.

Когда мы с Луизой в 1986-м начали организовывать первую в Великобритании образовательную программу по судебной антропологии, она постоянно жаловалась на одно неудобство. Всякий раз, когда надо было проводить осмотр скелетных останков ребенка, она говорила: «И почему только нет учебника, где можно посмотреть!» На это я отвечала, что она могла бы сама его написать, а Луиза мне советовала придержать язык. Она отлично умела говорить, как гувернантка с непослушным ребенком («Ох, боже мой, умоляю!»). Спустя года четыре подобных препирательств, я решила устроить революцию — сменить сценарий. «Почему бы нам не написать его вместе», — предложила я.

И так начался наш грандиозный писательский проект. Мы хотели выпустить учебник по развитию человеческого скелета, где описывалась бы каждая косточка с момента ее формирования до полноценного взрослого состояния. Мы не надеялись, что он попадет в список бестселлеров Sunday Times , но считали, что просто обязаны заполнить зияющий пробел в академическом арсенале судебной антропологии. Поскольку других книг, описывающих развитие детского скелета на нужном нам уровне, не существовало, мы начинали, по сути, с чистого листа.