Геннадий Обатуров - Дороги ратные крутые

В этот момент позвонил подполковник Толубко.

— Геннадий, комкор на усиление вам назначил 814-й стрелковый полк 236-й дивизии, один батальон которого уже у вас, 2-й дивизион 140-го минометного полка (18 120 мм минометов). Они уже движутся к площади Славия, организуйте встречу.

— Ты меня, Володя, обрадовал. А мины у дивизиона есть?

— Разумеется, но сколько — не знаю. Вам сообщит штаб артиллерии корпуса. Сообщаю, кто и с какого рубежа будет наступать. От Дуная до Ташмайдана — 11-я инженерно-штурмовая бригада и 236-я стрелковая дивизии (без полка) с танковым батальоном 36-й танковой бригады — в направлении северной части крепости; от Ташмайдана до улицы Милоша Великого — 14-я мехбригада в направлении здания «Албания»; в направлении главного вокзала и моста — ваша бригада с 814-м полком 236-й стрелковой дивизии; в Чукарице — 15-я мехбригада, часть сил 73-й стрелковой дивизии и части 12-го ударного корпуса НОАЮ. Готовность в 18.00 сегодня.

— А как авиация?

— Наносит удары по целям за рекой.

Тотчас мы внесли изменения в план огня, наметив цели прибывающему минометному дивизиону. Подполковник Клейменов отправился встречать и ставить в исходное положение 814-й стрелковый полк.

Поскольку меня беспокоил 3-й мотострелковый батальон, то второй эшелон — 2-й мотострелковый батальон я поставил за ним. И как только были приняты все решения, я последовал к Ковалеву.

По прибытии на КНП потребовал доклада о противнике и месте подразделений батальона. Ковалев докладывал неуверенно, путал, приходилось прибегать к помощи старшего адъютанта старшего лейтенанта Игнатьева. Нечетким было и решение на наступление.

— Лейтенант Качала, — обратился я к прибывшему со мной офицеру связи. — Привезите сюда капитана Ярцева, я ему позвоню.

— Капитан Ярцев, прибыть в 3-й батальон и вступить в его командование на сутки. Качала за вами выехал.

Вскоре прибыл Иван Петрович.

— Вы, товарищ Ярцев, командир батальона. Задача — взять главный вокзал и мост. А вы, товарищ Ковалев, отправляйтесь в бригадный медпункт и полечитесь.

Я понимал, что у Ярцева, в отличие от Ковалева, ускоренная подготовка, что он не прошел матушку роту. Но в данный момент Ярцев превосходил энергией, ответственностью и шире знал обстановку.

Некоторое время мы беседовали об организации боя батальона, и я убыл.

Должен отметить, что Иван Петрович успел организовать бой, уверенно управлял батальоном и доверие оправдал вполне.

Около 17-ти часов меня посетил командир 14-й мехбригады полковник Никодим Алексеевич Никитин. Высокий, стройный, всегда выдержанный, оперативный, но без спешки, он вызывал чувство симпатии.

— Геннадий Иванович, ты конечно знаешь, что я твой сосед справа. Помоги найти твой правый фланг, познакомь, где и какой противник.

— Время у вас в обрез, но сделаем.

И мы с капитаном Бабкиным с нашего КП показали передний край противника и наш, а офицер штаба подготовился проводить комбрига на правый фланг 814-го стрелкового полка.

— Спасибо, будем держать связь, — прощаясь, сказал Никодим Алексеевич.

После приема докладов о готовности подчиненных, обратился со своим докладом к начальнику штаба корпуса. Выслушав четыре слова доклада, полковник Чиж спросил:

— Не готова 1-я Пролетарская дивизия. Как вы считаете, можно ли начинать атаку?

— Начинать, начинать, товарищ полковник. Нужно захватить светлое время, да и не погасить стремление гвардейцев к последнему удару в этом городе.

— Ясно. Доложу комкору.

Вскоре поступило подтверждение о начале атаки с 18-ти часов.

Мы были уверены в успехе, превосходство нашей группировки, включая НОАЮ, над противником составляло: в личном составе — 3: 1, в танках и артиллерии — 4: 1. И абсолютное превосходство в авиации.

А в 18-ть часов начался пятиминутный огневой налет, затем — атака, сопровождавшаяся мощной артиллерийской и авиационной поддержкой. Постольку перед нашей бригадой в районе главного вокзала и моста противник имел наибольшую плотность сил и средств, ибо потеря моста означала гибель уцелевшей части белградского гарнизона, поскольку первоначально ни наша, ни 14-я мехбригады продвижения не имели. А штурм продолжался всю ночь.

К утру 11-я инженерно-штурмовая бригада и 236-я стрелковая дивизия продвинулись до крепости. Несколькими кварталами овладела и 1-я Пролетарская дивизия.

Ночью я перенес свой КП к перекрестку улиц Штрассмайерова и Поцерца, почти на линию КНП батальонов, чтобы лучше видеть объекты атаки и ход боя.

К исходу дня вызвал бригадного инженера и спросил:

— Капитан Семененко, противник как бы не сопротивлялся, но отойдет, так как ждать ему с востока больше некого. Значит, он может взорвать мост?

— Конечно.

— Что же делать?

— Обезопасить мост. Пошлем группу саперов с соблюдением особой скрытности, они перережут провода, если мост подготовлен к взрыву.

Семененко вышел и вскоре вернулся с худощавым лейтенантом, в котором я узнал старшего лейтенанта М.А.Некрасова, командира саперного взвода.

— Вы готовы? — спросил я.

— Готов. И во взводе есть надежные ребята.

— Используйте насыпь железной дороги, идущей рядом с рекой и для ориентирования и для маскировки. Дорога проходит под концом Савского моста. У этого конца и ищите провода.

— Есть!

И офицер исчез.

В третьем часу ночи 20-го октября в присутствии капитана Семененко лейтенант Некрасов доложил о выполнении задания. Его группа нашла под концом моста и перерезала четыре провода, а сверху моста проводов не обнаружила.

— А, может, фашисты и не планируют взорвать мост, — спросил я. — вы, наверное, резали провода связи.

— Не исключено, — ответили Семененко и Некрасов. Штурм продолжался, но за ночь 814-й стрелковый полк и батальоны взяли только по несколько зданий. Занялась заря, когда со стороны противника резко усилился пулеметный огонь, стрельба орудий прямой наводкой, а главное — мощный огонь артиллерии, в основном калибра 150 мм с западного берега Савы и из крепости.

Сидящий рядом майор Федоров предупреждает по телефону одного за другим командиров о готовности к отражению возможной контратаки противника. Прошло минут семь-десять, а огонь не ослабевает. Заря разгорается, начинается рассвет.

И тут мелькнула догадка: не отходит ли фашист? «Да, конечно отходит. Сколько раз за войну приходилось наблюдать этот шаблонный трюк гитлеровцев».

— Сергей, всех командиров на связь циркулярно! — приказал я майору Федорову. — Я — по телефону, вы — по радио. Приказ: противник начал отход. Незамедлительно усилить атаки с прежними задачами.

Получив распоряжения, части и подразделений резко усилили огонь всех видов.

О наших подозрениях и мерах майор Федоров доложил в штаб корпуса.