Геннадий Обатуров - Дороги ратные крутые

— Теперь противник не даст нам перейти Сухую Верейку. «Юнкерсы» продолжали пикировать и бомбить; начала огневые налеты и фашистская артиллерия. После первого авианалета, продолжавшегося 30 минут, вскоре последовал второй, а около десяти часов — третий. Мотострелки не могли двинуться, лишь танки меняли места. Во время второго налета зенитная батарея сбила один бомбардировщик и один повредила, который, снижаясь, скрылся за линией фронта.

Третий налет враг обрушил в основном на зенитную батарею, находившуюся от нас в 300-400-х метрах.

— Смотрите, в районе ее огневой позиции — сплошное облако пыли и дыма! — с болью проговорил полковник.

— И взлетающей земли. Бьет, вражина, безнаказанно, поднимает землю как вулкан. Беда! — досадовал старший батальонный комиссар Тушнайдер.

Личный состав батареи сражался героически. Понесли потери все расчеты. Геройски погибло 17 человек, в том числе командир батареи Иван Степанович Климатов, военком младший политрук Дмитрий Падиевич Гассиев и командир взвода — лейтенант Георгий Георгиевич Сахадзе. Получили ранения различной степени — 11 человек, в том числе: заместитель командира батареи лейтенант Петр Иванович Егоров, командир взвода лейтенант Иван Георгиевич Сахадзе. Как свойственно советским патриотам, в большинстве своем коммунистам и комсомольцам — они не дрогнули, вели огонь, пока были силы, и теплилась жизнь. Дружные братья Сахадзе являли собой образец трудолюбия в учебе и бесстрашия в бою. Оба орудия и один из двух пулеметов были выведены из строя.

Кроме вооружения зенитной батареи, в этот день были потеряны: подбитыми — пять танков, сожженными и подбитыми — до десяти автомобилей. Потери убитыми составили 35 человек, ранеными — 29. И не удивительно: в обстановке часто повторяющихся ударов авиации противника бригада находилась до 19-ти часов. Состоялось девять налетов. В каждом участвовало 16—20 самолетов.

Сильным ударам подверглись и другие бригады корпуса.

Поиск бродов на Сухой Верейке и слабо обороняемых противником участков продолжался. В тот день мне еще раз пришлось этим заняться, причем, в поиске пожелал участвовать помощник командира бригады по технической части инженер-майор М.И.Кедров. Выдвинувшись к реке на малом танке, по поросшей кустами балке, и оставив его в кустах, мы в трех местах между Спасским и Дмитриевкой, проверили пойму и русло на проходимость. На противоположном берегу, в удалении 250—300 м от реки просматривались окопы вражеской пехоты, но, действуя скрытно, мы не вызвали на себя огонь. А вот на третьей точке не повезло: пулеметная очередь противника зацепила правую руку Михаила Ивановича и перебила предплечье, да так, что торчал наружу кусок кости. Перетянув жгутом, скрученным из порванной рубашки, руку у самого плеча и привязав ее к шее, я дотащил Михаила Ивановича до танка и доставил в медпункт бригады.

Очень боялся за его жизнь из-за большой потери крови и думал, что руку ему вряд ли спасут. В то время ни с кем в бригаде я не был так близок, как с ним, человеком большой образованности, сердечности и обаяния. Как же был рад, когда в октябре того же года, уже на новом месте службы получил от него письмо из госпиталя, криво написанное правой рукой! Врачи спасли ему не только жизнь, но и руку.

Во второй половине дня, сразу по окончании одной из бомбежек, полковник Шаповалов собрал комбатов и несколько командиров штаба в окопе, прикрытом танком, и, на примерах прошедших маршей и небольших боев, разобрал причины медлительности в действиях, низкой эффективности огня и слабого управления подразделениями.

— Впредь не должно быть того, что было сегодня утром, — строго сказал он, — когда бригада развертывалась в предбоевой порядок и рассредоточивалась полчаса, когда вы, командиры батальонов, не отвечали по радио или уходили от своих командирских танков неизвестно куда, а рядом с вами не было старших адъютантов.

Когда командир бригады предложил высказаться по вопросу о том, что следует еще предпринять для успешных действий бригады, то все комбаты заявили: без усиления средствами ПВО, без прикрытия истребителями, без авиационной и артиллерийской поддержки многого в бою добиться нельзя; танки же и мотострелки будут потеряны.

— Зенитной артиллерии в бригаде теперь нет. Авиации и командарм допроситься не может. Это — факт. А задачи бригада должна выполнять. От вас на этот счет я ничего не слышу, — сказал полковник.

Наступила пауза.

— Товарищ полковник, — обратился я, — в нашем положении есть лишь одно облегчающее средство. Это — ночное наступление, при котором преимущества противника в огне артиллерии резко уменьшаются, а в авиации — исчезают. Сначала не все будет гладко и этого не нужно бояться: после первого же опыта дело пойдет.

Меня поддержал командир мотострелкового батальона капитан В.И.Карпенко и военный комиссар Тушнайдер. Возразили командиры танковых батальонов, ссылаясь на то, что танковые подразделения к этому не готовы.

— А как вы это себе представляете? — задал мне вопрос комбриг.

— Так, как мы учили ночному наступлению танковые подразделения и части до войны. Разница будет лишь в следующем: поскольку на «Матильдах» нет гирокомпасов, то специально назначенные мотострелки, следуя за танками или между ними, будут и освещать местность и показывать экипажам ракетами направление атаки, определяя его по компасу.

Пресекая возражения, полковник подвел итог:

— Штаб предлагает дело, другого пути не вижу. Будем готовиться к ночному наступлению.

Пришло время рассказать о том, как себя показали английские танки МК-Ш «Матильда». К сожалению, надежная броневая защита оказалась единственным достоинством танка. Крупными недостатками его были: маломощность двигателя при значительной массе танка (на тонну веса танка приходилось 7,7 лошадиных сил против 13-ти на немецком T-IV) и, как следствие, крайне недостаточная максимальная скорость (25 км в час против 40 км T-IV), и плохая маневренность; низкая проходимость из-за высокого давления на грунт, вследствие узости гусениц и небольшого дорожного просвета. На пулемете фирмы «Беза» при небольшом перегреве ствола происходили обрывы гильз.

Механик-водитель, отделенный от остальной части экипажа перегородкой, при ранении не мог получить помощь и быть замененным другим лицом экипажа до снятия перегородки, на что требовался выход танка из боя.

Но мы понимали и разъясняли экипажам, что страна пока не в состоянии полностью обеспечить потребность в танках за счет советского производства, хотя искренне завидовали танкистам 2-го и 7-го корпусов, воевавшим на советских танках Т-34 и КВ.

И все же поиски бродов в этот день завершились успехом, который ожидал нас на участке Ильиновка, Спасское. Вблизи от северо-западной окраины Спасского, возглавлявший поиск командир мотострелкового батальона, после удачного перехода вброд бригадного разведдозора Т-60, внезапной атакой мотострелковой роты захватил участок южного берега, разгромив до взвода пехоты.