Алексей Фёдоров - История, личности, судьбы

В конце 1917 г. генерал-майор Гончаренко, окончив военную службу, переселился в имение жены — в Щирск, но события в деревне, пристальное внимание советской власти к фигуре отставного царского генерала, отказ от дальнейшей службы в Красной армии, вынудили Георгия Ивановича покинуть семью и деревню. Из Петрограда он перебрался в Киев.

В 1918 г. Георгий Иванович оставил в Щирске свою семью — жену и двух дочек, надеясь вскоре вернуться. Вернуться ему было уже не суждено никогда.

***

Но в историю генерал Гончаренко вошёл не как успешный военачальник, а как публицист, поэт и прозаик. Гончаренко с конца 1890-х гг. начал писать. Уже в дореволюционной России он известен как писатель, которого ввёл в литературу поэт и философ Константин Случевский. В период Первой Мировой войны Гончаренко берёт себе псевдоним Юрий Галич в память о взятии русскими войсками Галича и Львова в период Галицийской битвы (август—сентябрь 1914).

Юрий Галич, 1930-е гг.

В некоторых своих произведениях Юрий Галич описывает и Щирск, где часто бывал и окружавших здесь его людей. Так, например, «Летнюю поэму» он посвятил сестре своей супруги Марии Иосифовне Вольф, рассказ «Воскресшие тени» написан о жизни Адама Карловича Гоштовта — деда жены. Живя с семьёй в Щирске в начале XX в., Юрий Галич часто охотился вместе с местными крестьянами: Игнатом из ближайшей деревни За́бавка и Фёдором Стафеевым. О своей охоте он написал лирическую поэму «Игнат из Зáбавки», которая получила высокую оценку Владимира Набокова, хотя за многие произведения, Набоков жёстко критиковал Галича. Юрия Галича В. И. Немирович-Данченко характеризовал как «значительного и яркого» писателя.

В 1918 г. Георгий Иванович жил непродолжительное время в Щирске, но постоянно был вынужден уехать. В повести «Красный хоровод» он так описывает свой отъезд:

«Отъезд мой был внезапным и поспешным.

Ещё вчера я продолжал влачить существование в глухой усадьбе, без цели и без всяких планов, в томительной, непередаваемой тоске, с единственной, весьма слабой надеждой на изменение политических условий.

Среди всеобщего разгрома усадьба наша, как утлый островок в волнах бушующего океана, каким-то чудом ещё сохранилась. Я это объясняю добрым отношением крестьян, сравнительной зажиточностью их, а главное, тем обстоятельством, что наш хозяйский инвентарь не представлял особого соблазна. Хорош был только дом да пятьдесят голов высококачественного скота.

Хозяйство не лежало на моих плечах. Я исполнял домашние работы, пилил дрова, чинил заборы, расчищал дорожки, а на досуге промышлял за зайцами и птицей, пока моё охотничье ружьё не перешло, увы, в чужую собственность.

Моё единственное развлечение, охота, прекратилась. Моя домашняя библиотека прочитана до последнего тома. Мои ближайшие соседи, давно покинули насиженные гнёзда и разлетелись по неизвестным направлениям.

И я один, как белая ворона, приковывавшая внимание местного совдепа и волостных властей.

О, смутный, тёмный рок!..»

Дочь Елизаветы Иосифовны и Георгия Ивановича Гончаренко — Наталия вспоминала: «С 1918 г. мы уехали к бабушке на дачу под Лугу, где остались на зиму. Там же жила и тётя с сыном Юрой, приехал и мой папа. Помню, что он ходил на охоту, но дичи приносил не много, много читал. У бабушки были книги, мне запомнились журналы „Нива“ и приложение к ним, которые я читала без всякого контроля».

Дачу в Щирске Наталия Юрьевна описывала так: «перед дачей был большой круг с посаженными на нём различными цветами. Этим занималась бабушка [Мария Александровна] , как и разведением и уходом за ягодами. Много свободного времени она тратила на сад и огород. <���…> [Отец] подарил своё старое седло и научил кататься верхом. Была лошадка лет 12-ти, которая была куплена жеребёнком, рыжая, с белой полосой на морде и с подстриженной гривой и хвостом, под кличкой „Дружок“, вот на ней я и гарцевала. Я выламывала крепкий прут и много её хлестала, пока, наконец, я дожидалась галопа. Эта быстрая езда мне доставляла большое удовольствие, ездила в лес, дорога была узкой и ветки деревьев хлестали мне лицо, но это меня не пугало. Ездила по 2 часа почти ежедневно. В выходные дни к нам приходили дачники, жившие по соседству, играли в крокет, заводили граммофон. Осенью поздней папа уехал в Петроград, а к весне уехал к матери в Одессу. До 1922 г. о нём мы ничего не знали».

8 марта 1919 г. супруга Георгия Ивановича Елизавета Иосифовна умерла от возвратного тифа, которым заразилась в советской тюрьме и Наталию взяла на воспитание тётя — Мария Иосифовна у которой племянница прожила в Щирске до 1927 г., непродолжительное время она работала учительницей в деревенской школе.

***

В начале Гражданской войны с 6 августа 1918 г. Г. И. Гончаренко — в армии Украинской Державы в звании генерал-хорунжего. На 21 ноября 1918 г. состоял при штабе гетмана П. П. Скоропадского.

С ноября 1918 г. нарастало восстание против Скоропадского. 14 декабря ополченцы С. В. Петлюры заняли Киев. Была восстановлена Украинская Народная Республика, гетман П. П. Скоропадский бежал, а все его приближённые были арестованы, в том числе и Георгий Гончаренко. Его сняли с поезда, шедшего в Одессу, и вернули обратно в Киев. Около недели он провёл под арестом, но при переводе в другую тюрьму ему удалось бежать. Из Киева Гончаренко переехал в Одессу. 12 апреля 1919 г. зачислен в резерв чинов при штабе главнокомандующего Вооружёнными силами Юга России А. И. Деникина. Недолгое время проживал в Одессе. В июле 1919 г. через Константинополь прибыл во Владивосток, 1 августа 1919 г. зачислен в резерв при штабе Приамурского военного округа.

28 февраля 1920 г. зачислен в резерв сухопутных и морских сил Временного правительства Приморской областной земской управы. 29 июня 1921 г. назначен внештатным генералом для поручений при командующем войсками Временного Приамурского правительства. 2 декабря 1921 г. уволен в отставку по прошению с пенсией. В 1922 г. Гончаренко — правительственный цензор. 16 июня 1922 г. уволен за штат. Как поэт и журналист сотрудничал с Владивостокскими журналами.

В молодой Латвийской республике был принят закон о гражданстве, по которому гражданами признавались все проживавшие на её территории до начала Первой Мировой войны. По этой причине, и потому, что Латвия была ближе к его семье, оставшейся в Щирске, Георгий Иванович решил эмигрировать именно в Латвию.

В 1923 г. он через Китай вернулся в Ригу, работал кавалерийским инструктором в Военной школе, судьёй на ипподроме. Писал статьи в газете «Дни». Являлся постоянным сотрудником газеты «Сегодня». С 1934 г. сотрудничал с журналами «Наш Огонёк» и «Для Вас».

Находясь в эмиграции в Латвии, Юрий Галич написал несколько романов и повестей, большое количество рассказов и стихотворений, вышло 14 его книг. В 1920—30-е гг. Галич был широко известен в литературных кругах русского зарубежья как поэт, писатель и публицист.