Алексей Кунгуров - Пакт Молотова-Риббентропа. Тайна секретных протоколов

Ничего внятного по поводу «секретного протокола» от 23 августа 1939 г. и позднейших секретных соглашениях докладчик не сообщил. Фактически депутаты ознакомились лишь с позицией Яковлева по поводу мифического протокола, ни один конкретный факт, связанный с этим делом, рассмотрен не был. С текстом «секретного протокола» депутаты не знакомились, равно как с данными графологической, фототехнической и лексическим экспертизами копий, карт и других документов, как то упоминается в Постановлении Съезда. Кстати, графология — это учение вроде хиромантии, согласно которому существует устойчивая связь между почерком и индивидуальными особенностями личности. Экспертиза могла быть только почерковедческой, но она никогда не делается по фото.

То есть на основе голословного мнения Яковлева, прикрывшегося мнением марионеточной депутатской комиссии, Съезду народных депутатов было предложено принять постановление, из контекста которого следует:

а) Сталин обманул правительство, партию и весь советский народ, скрыв факт преступного сговора с Гитлером;

б) Сталин и его подручные каким-то таинственным образом использовали этот «секретный дополнительный протокол» для «предъявления ультиматумов и силового давления на другие государства в нарушение взятых перед ними правовых обязательств», при этом сохраняя факт наличия протокола в тайне;

в) пострадавшими от сталинского произвола являются Румыния и Финляндия, ставшие объектами имперской экспансии СССР, а так же Литва, Латвия и Эстония, утратившие свой суверенитет в результате последствий, вытекающих из заключения советско-германского договора о ненападении;

г) Съезд народных депутатов осуждает действия Сталина, считает их неправильными, аморальными, принесшими вред народам Советского Союза, что нужно осознать во имя «свободного и равноправного развития в условиях целостного, взаимозависимого мира и расширяющегося взаимопонимания».

Перейдем к разбору прений по докладу. Мои комментарии выделены тем же образом.

Председательствующий. Есть ли вопросы к Александру Николаевичу Яковлеву? Есть. Пожалуйста.

С места. У меня вопрос к докладчику. Как известно, комиссии было поручено рассмотреть вопрос о пакте Молотова — Риббентропа и связанных с ним документах. Вы ограничили рамки рассмотрения 1939 годом. Но, как члену Политбюро, Вам известно, что в прибалтийских республиках созданы рабочие комиссии, считающие, что акты 1940 года о вхождении в СССР напрямую связаны с событиями 1939 года. Я попросил бы Вас ответить на вопрос: или Вы не знаете об этом, или же по каким-то мотивам не хотите здесь, на Съезде, затронуть эту проблему, которая, желаем мы того или нет, будет затронута в дискуссии по Вашему докладу.

Яковлев А. Н. Товарищ, я уже сказал о том, что мандатом Съезда определена следующая тема для нашего доклада: «О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 года». Вот этим мандатом комиссия и руководствуется.

Председательствующий. Пожалуйста, депутат Гольданский.

Гольданский В. И., директор Института химической физики имени Н. Н. Семенова Академии наук СССР, председатель Советского Пагуошского комитета, г. Москва (от Советского фонда мира совместно с восемью советскими комитетами, выступающими за мир, солидарность и международное сотрудничество). Александр Николаевич, ограничиваясь 1939 годом, хочу задать несколько вопросов.

Первый вопрос. Не явилась ли отставка Литвинова в начале мая 1939 года уже вполне четким знаком того, что внешняя политика Советского Союза с ориентации на англо-французские связи коренным образом меняется и перестраивается на возможность заключения договора с Германией.

Второй вопрос. Вы говорили относительно различных оценок, относительно того, насколько Германия была готова к войне с Советским Союзом в 1939 году. Известно, что довольно широко распространялись сведения о том, что в 1939 году среди германского генералитета были довольно сильные настроения против Гитлера и против войны, в частности, с Советским Союзом. Назывались имена, скажем, Блумберга, других ведущих генералов. И было покушение на Гитлера в ноябре 1939 года. Вот с точки зрения этих фактов — каково значение советско-германского договора?

И наконец, третий вопрос. Не было ли дано со стороны Коминтерна каких-то инструкций коммунистическим партиям ряда стран после того, как был заключен договор Сталина с Гитлеромотносительно изменения их политики от антифашистской к политике, в которой как-то прослеживалась соглашательская с фашизмом линия?

Яковлев А. Н . Товарищи, я полагаю, у нас здесь не исторический симпозиум…

С места. Да, да. (Шум в зале).

Яковлев А. Н. Я только могу сказать, что комиссия имела дело с сотнями документов, документальных данных, в том числе впервые ставших известными в ходе изучения данного вопроса. Изложить их все — дело невозможное, они находятся в распоряжении комиссии.

Что касается Коминтерна и его указаний коммунистическим партиям, то изучение их показывает, что они очень и очень противоречивы. Коминтерн был поставлен в очень сложную ситуацию. Он ведь не знал о секретном протоколе. Но все видели, что что-то происходит. И если вы возьмете эти указания, они то призывали к продолжению борьбы с фашизмом, сплочению антивоенных, антифашистских сил, то — в решениях отдельных компартий, скажем, Франции, насколько я помню, и Италии была такая резолюция, которая призывала к определенной сдержанности. Хотя через некоторое время Французская компартия изменила свою позицию.

Французская компартия изменила свое решение по приказу Коминтерна лишь после 22 июня 1941 г.

Изучение документов показывает всю сложность событий, все колебания, противоречивость принимаемых решений, рекомендаций и так далее. Поэтому я и счел возможным сказать, что неизвестность, секретность этого протокола поставила в тяжелое положение все антивоенные, антифашистские демократические силы.

Логика просто потрясающая: о существовании «секретного протокола» никто даже не подозревал, но он поставил в тяжелое положение все антифашистские силы. Задача Яковлева — внушить, что секретные договоренности между Гитлером и Сталиным существовали. Поэтому он произносит слово «протокол» как можно чаще, как заклинание, не вдумываясь в смысл произносимых фраз.

Председательствующий. Пожалуйста, депутат Сухов.

Сухов Л. И ., член Комиссии Совета Союза Верховного Совета СССР по вопросам транспорта, связи и информатики (Харьковский — Ленинский территориальный избирательный округ, Харьковская область). Александр Николаевич, у меня такой вопрос. Вы говорили о том, что именно Франция и Англия отказывались сотрудничать с Советским Союзом. Как Вы считаете, можете ли Вы сегодня дать гарантию, что, если бы Советский Союз отказался заключить договор с Германией, Франция и Англия не заключили бы между собой соглашения и не напали бы на Советский Союз?