Алексей Кунгуров - Пакт Молотова-Риббентропа. Тайна секретных протоколов

Мы должны признать, что был сговор. Но теперь надо конструктивно работать, чтобы определиться, как жить дальше. Это касается экономики, военных тем, национальных вопросов, глобальной политики. Сказать теперь, что мы сами хотели быть участниками сговора, — это просто оскорбление. А оскорбление стран и наций, больших и маленьких, никогда не может быть мудрой политикой и лучше этого не делать. Давайте работать все-таки конструктивно. Для того чтобы создать хорошую базу для взаимного доверия во всем мир, а это нам крайне важно теперь. Надо одобрить Постановление в целом, как есть, со всеми пунктами без изменений. Тем более что они одобрены комиссией, всеми специалистами, а это веский довод в том, что это мудрое, продуманное и нелегкое решение. Кроме того, это намного увеличивает авторитет наших действий и содействует росту доверия к нашей стране.

Есть, конечно, и другой аспект — продолжение работы. Конечно, это имеет смысл, работа всегда продолжается. Но это уже другой вопрос. Я уже подчеркнул, что сейчас действительно важно. А пересказывать еще раз все, что уже было сказано, вряд ли имеет смысл. Например, подлинность подписи Молотова на сохранившихся в ФРГ фотокопиях подтверждается специалистами. Это есть и в письме товарища Шеварднадзе товарищу Яковлеву. Это нужно знать, но, я думаю, это уже детали, и не хочу вникать в эти детали. Поэтому я еще раз призываю Съезд одобрить Постановление в целом. Спасибо.

Липпмаа — настоящий мастер демагогии. Из всего несвязного набора слов следует только то, что постановление надо принять, не вникая в детали, потому что это будет проявлением политической мудрости. Аргументация же довольно слабая: дескать, подлинность подписи Молотова на фотокопиях подтверждается специалистами. Приводится даже фамилия специалиста — Шеварднадзе, который мало того что эксперт по подписям, но еще и министр иностранных дел (правда, 20 декабря 1989 г. Шеварднадзе, подал в отставку). А раз министр написал в письме Яковлеву, что подпись подлинная, значит, постановление надо принять. Кстати, через несколько лет все стали хором говорить, что именно Липпмаа предоставил доказательства подлинности подписи Молотова, поскольку, дескать, владел целой коллекцией его автографов. Сам же Липпмаа, судя по всему, о своей выдающейся роли в деле легализации подписи Молотова по-немецки пока еще не знает.

Подпись Молотова под пактом о взаимопомощи с Эстонией от 28 сентября 1939 г. Эстонский государственный архив.

На самом деле Липпмаа городит полную чушь: определить подлинность подписи по фотокопии совершенно нереально, и ни один специалист под этим не подпишется, иначе он потом нигде на работу по профилю не устроится — его за профессионала никто считать не будет. Делается липа элементарно: фотографируется настоящая подпись Молотова на подлинном документе, а при печати снимка на фотобумагу одновременно проецируются изображения фальшивого документа и подлинной подписи. Поэтому нигде в мире экспертизы автографа по фотокопии не делают. Не проводилась такая экспертиза и яковлевской комиссией. Липпмаа это, конечно, отлично знает, но брешет.

Что касается подписи Молотова по-немецки, то само по себе это не доказывает подлинности «секретных протоколов» и не является свидетельством их подложности. Советские дипломаты частенько расписывались латиницей. Вячеслав Михайлович, например подписался как Molotoff под договором с Эстонией 28 сентября 1939 г.

Председательствующий. Пожалуйста. Одну минутку , я предоставлю слово депутату.

С места. Уважаемые товарищи депутаты! У меня одно очень маленькое и, на мой взгляд, очень принципиальное замечание по пункту 2 проекта Постановления. Он начинается словами: «Съезд народных депутатов СССР соглашается с мнением комиссии, что договор с Германией о ненападении заключался в критической международной ситуации…». Дальше я прошу добавить: «военных действий в Азии и надвигающейся войны в Европе». Нам нельзя сбрасывать со счета Халхин-Гол. Это тоже было в 1939 году. Не надо приуменьшать опасность, которая нависла над нашей Родиной в 1939 году. Спасибо. Председательствующий. Так; поправка. Пожалуйста.

Инкенс Э. Э.,старший редактор главной редакции телевизионно-информационных передач Государственного комитета Латвийской ССР по телевидению и радиовещанию, г . Рига (Цесисский национально-территориальный округ; Латвийская ССР). Я считаю, что комиссия подготовила очень хороший отчет и дала нам представление о той ситуации, которая была перед войной в Европе. И это очень честный взгляд на ситуацию, и Сталин со своим окружением, и Гитлер готовились к войне, были готовы занимать плацдармы и разделять Восточную Европу взяв под свое крыло. Бессарабию, часть Финляндии, Прибалтику. Но это было в 1939 году. Война давно закончилась, а территориальная ситуация в СССР сохранилась как в 1939 году. Конечно, невозможно подумать, что здесь, на этом Съезде кто-то представлял бы еще другую точку зрения. Но в 1939 году существовали и другие стороны.

Это, например, Латвийская республика. Здесь ее никто не представляет, поскольку она уничтожена. Но это не так. То, что де-факто она сейчас не существует, не значит, что она вообще не существует, поскольку инкорпорация в Советский Союз прибалтийских республик не признается цивилизованным миром. Латвийская республика живет в душе тех людей, которые борются за ее независимость. Это Народный фронт Латвии, это часть депутатов Латвии. Поэтому я полагаю, что для балтийских стран, поскольку они сохраняют сейчас свой территориальный статус в Советском Союзе, война в какой-то мере не закончилась. Сумерки невозможно отделить от ночи, и 1939 год мы не можем отделить от 1940 года. Я предлагаю продолжить работу комиссии и, принимая во внимание, что высшие органы власти трех прибалтийских республик высказывали свои мнения по этому поводу, привлекать также специалистов от Верховных Советов этих республик.

Да, видно, что прибалты занервничали. И их понесло — прозвучал открытый призыв развалить Советский Союз. Вот это зря, надо было вести себя сдержаннее, все шло как по маслу. Истерическое выступление Инкенса взбодрило зал. Апатичные депутаты очнулись.

Председательствующий. Спасибо. Кто еще хочет высказаться? (Шум в зале).

Председательствующий. Сейчас я дам Вам слово. Пожалуйста.

С места. Дорогие товарищи народные депутаты! Я задал вопрос председателю комиссии относительно секретных протоколов, но, к сожалению, ответа не получил, да и не мог получить, потому что, как сказано на первой странице проекта Постановления, подлинного протокола не обнаружено ни в советских, ни в зарубежных архивах. Поэтому я считаю, если такого документа не обнаружено, заявлять о том, что Съезд народных депутатов осуждает подписание секретного дополнительного протокола от 23 августа, то есть несуществующего документа, я считаю, неправомочно. (Шум в зале).